– Здесь нет ни компьютера, ни принтера, – возразила Мутен.

– А те, что в гостинице? – спросил Дюген.

– Я проверил, они не подходят.

– Он ведь мог распечатать фотографии у сообщника, – продолжал Николе.

– Среди членов общины Лу Неккер, художников и артистов, полно графиков и фотографов. Я пошлю кого‑нибудь осмотреть их оборудование.

– А я, шеф? – спросила Мутен.

– А ты разведаешь обстановку в Монсури. Я хочу знать, чем занимается эта орава садовников. Кто‑то из них наверняка дал журналистам адрес гостиницы.

Она лишь слегка сжала челюсти. Дюген восхитился ее выдержкой. Мутен любила заниматься чем‑нибудь вещественным и терпеть не могла переливать из пустого в порожнее. А это задание грозило затянуться.

– Будешь изображать из себя натуралистку и понаблюдаешь за этими пташками в их естественной среде, – добавил он с легкой усмешкой. – Все ясно?

– Яснее некуда, шеф.

– Еще что‑то?

– Паспорта, о которых я вам говорила. Если он действительно американец, то родился в Луизиане и проживает в Новом Орлеане. А к стене была прикреплена вот эта афишка.

Дюген прочел вслух:

– «Качественный массаж на улице Дезир. Гарантирую релаксацию, разумные цены и хорошее настроение! Профессиональная массажистка, владею всеми видами массажа: ши‑тцу, балийский, калифорнийский, тайский…»

– Надо полагать, у него был стресс, – заметил Николе.

– Вызови‑ка ты мне эту чудо‑массажистку, мастерицу на все руки. Прежде чем наш клиент сам не поговорит с ней по душам…

Дюген приподнял два диска, оставленных рядом с оранжевым проигрывателем: на первом один из «Братьев Невилл» сражался на дуэли с самим Отисом Реддингом, а другой диск – в коробочке без названия. Он сунул их в карман.

– Что касается разговора по душам, нас ждет ночной портье, – сказала Мутен.

Дюген и Николе спустились вниз к стойке, чтобы допросить некоего Карлоса. У него был помятый вид, как у человека, которого оторвали от заслуженного сна. Дюген попросил директора принести крепкого кофе, тот неохотно обслужил своего ночного портье. Дюген дал Карлосу отпить глоток, прежде чем приступить к допросу:

– Вы видели этого постояльца вчера вечером?

– Да, он вернулся около двадцати двух тридцати.

– Во времени вы уверены?

– Только что началось «Очевидное‑невероятное».

– Как он выглядел?

– Пьяный в дымину. Заговаривал со мной. Первый раз на него такое нашло. «Как дела, дружище Карлос, тебе не скучно здесь одному перед телевизором?» и все в том же духе. Поднимаясь по лестнице, он шумел и даже пытался петь. Постояльцы потом жаловались. Я попросил его успокоиться. У меня душа в пятки ушла, этакий здоровенный детина…

– Он выглядел угрожающе?

– Береженого бог бережет. Сами видите.

– Он на вас напал?

– Нет, но он же удрал.

– У него был с собой мешок, чемодан?

– Нет, ничего такого.

– А как он был одет?

– В зеленый рабочий комбинезон, зеленую майку садовника и просторную клетчатую рубаху.

– А пластикового пакета не было?

– Я ничего не заметил.

– Он сказал, куда идет?

– Нет. Да он и не вернулся.

*

Стоило Дюгену и Николе выйти из гостиницы, как на них набросилась шайка журналистов и фотографов.

– Связываете ли вы убийство в Монсури с задушенной женщиной, найденной в парке Ситроена? – прокричал Морешан из телерадиокомпании RTL, обладатель самого красивого и зычного голоса среди своих коллег.