У двери Джерри закончил разговор и снова совещался с врачами. Настроение улучшилось, и его лицо все чаще озарялось улыбкой. Худшая опасность миновала.

Пора уходить.

Я встал и наклонился к Риверу. За запахами больницы, антисептиков и марли чувствовался его собственный. Теплый и свежий.

– Ривер… Я…

Джерри вернулся, и я отскочил от кровати, как будто он испугал меня.

– Мне нужно идти, – сказал я.

– Ох, ладно. Что ж, еще раз спасибо…

– Простите, – быстро проговорил я. Если бы он поблагодарил меня еще раз, я бы закричал. – Мне очень стыдно. Скажите ему… когда он очнется, скажите, что мне жаль.

Я попятился от растерянного выражения лица Джерри, маневрируя к двери, через комнату ожидания, из больницы и в ранний утренний свет, серый и унылый.

На моем телефоне высветилось сообщение от Миллера.

Поехали.

Он вернулся из Лос-Анджелеса и нуждался в нас с Ронаном, чтобы вышвырнуть хахаля его мамы из их квартиры. Ночь прошла. Все закончилось. Мне нужно забыть об этом на время и быть рядом со своим другом. Я мог бы помочь ему. Принести пользу. В последний раз, а затем можно сделать то, что планировал.

Исчезнуть.

Глава 22. Ривер

Я ахнул, воздух резко наполнил легкие. Распахнув глаза, я увидел море белого, а затем парившее надо мной лицо папы. Он сжал мою руку, и это ощущение вернуло меня в реальность больничной палаты. Больница. Моя левая рука была тяжелой и неподвижной. Голова болела.

– Что произошло?

– Ш-ш-ш, все хорошо, – сказал папа. – Произошла авария, но с тобой все в порядке. Врачи говорят, что с тобой все будет хорошо.

– Что произошло?

– У тебя довольно сильное сотрясение мозга и сломана рука. Но хорошие новости! Это не ведущая рука. И тебе не нужна операция. Они взяли еще несколько анализов. Если результаты будут хорошими, а я в этом не сомневаюсь, тебя выпустят отсюда через несколько дней.

Я глубже откинулся на подушки, мысли ускользали от меня. Желудок скрутило, как будто я забыл что-то жизненно важное.

Я резко вскочил и поморщился от пронзившей голову боли.

– Как мама? Она?..

– Полегче, сынок. С ней все в порядке. Беспокоилась о тебе, разумеется. Очень сильно хочет быть здесь. Сама бы села за руль, если бы Дазия не отговорила от этого. Попозже сможешь пообщаться с ней по «ФейсТайму».

– Нет, я должен выбраться отсюда. Что-то здесь не так. Я должен быть рядом с ней.

– Всего несколько дней…

– У нее и есть всего несколько дней, папа, – сказал я, но дело было не только в моей маме. Есть что-то еще… – Расскажи мне об аварии. Что случилось?

Папа озабоченно нахмурил брови.

– Мне сказали, что небольшая временная потеря памяти о моменте аварии вполне вероятна. Что последнее ты помнишь?

Я закрыл глаза. Свет фар, несшийся по улице. Ночной океан. Холден шагает к воде…

– Холден! – Я распахнул глаза и в панике уставился на отца. Аппарат на стене запищал быстрее. – Где он? Где Холден?

– Полегче, полегче, – успокоил папа. – С ним все хорошо, сынок. Он в порядке.

Я откинулся назад, тело обмякло от облегчения и тяжелого изнеможения.

– В порядке? Где он? Что случилось?

– Вы двое были на Шоссе номер один. Холден сказал, что ты свернул с дороги, чтобы избежать столкновения с оленем.