– Давай же, – процедил он сквозь зубы, когда я легко ввел и вынул из него два пальца. – Прошу тебя…

Он склонился над изножьем кровати, согнув спину, мышцы играли под идеальной гладкой кожей. Его круглая и упругая задница застыла прямо передо мной. Я медленно вошел в него, сжимая его бедра и одновременно притягивая на себя.

– О боже, да, – прошипел он. – Еще. Жестче!

Я был словно в бреду, но не настолько потерял себя, чтобы впасть в безрассудство. Я не мог причинить ему боль, но хотел. Хотел наказать его.

Холден оперся обеими руками о кровать, подаваясь мне навстречу. Я протянул руку и обхватил его член, лаская в такт своим толчкам, создавая ритм из хаоса похоти и любви, которые бушевали во мне с мощью торнадо.

Как можно было чувствовать себя таким разбитым и одновременно цельным? Чтобы сердце в равной мере переполняли горе и любовь. Чтобы тело сотрясалось от величайшего в своей жизни удовольствия, а душа тем временем была охвачена болью. Желать удержать рядом, но одновременно прощаться. Я трахал его, потому что он бросал меня. Трахал, чтобы заставить остаться. Я крепко схватил его за бедра и вколачивался в него, вот-вот готовый взорваться.

Еще не время…

Я гнался за удовольствием, но не хотел, чтобы оно заканчивалось. Мне хотелось задержаться в этом бездумном блаженстве, пока тело Холдена содрогалось от доставляемого мною удовольствия. Погрузиться в эту ночь и растягивать ее до бесконечности. Потому что утром его отсутствие снова меня сломает.

И его тоже.

Холден опустился животом на кровать, а я прижался грудью к его спине, желая ощущать как можно больше обнаженной кожи. Наши соединенные тела двигались в унисон. Он нашел мою ладонь и переплел наши пальцы, я слышал его прерывистое дыхание. По его щекам потекли горячие слезы, и я сцеловывал их, пока мы двигались в совершенной гармонии, принимая и отдавая.

– О боже… – выдохнул Холден. – Ривер…

– Кончай.

Я хотел, чтобы он кончил на мою кровать, на мои простыни. Как бы дико и грязно это ни было, но я собирался спать, завернувшись в них – все, что мне останется от него.

Холден напрягся, его вскрик резко оборвался, и все тело застыло, движимое лишь моими безжалостными толчками, его член оказался в плену меж его телом и кроватью. Я поцеловал Холдена между лопаток, а затем грубо выругался, когда меня сотрясло собственное удовольствие.

Я опустился на Холдена, накрыв его одеялом, и мы долго лежали в тишине, разделяя одно дыхание на двоих. Но я был слишком тяжелым; осторожно выйдя из него, я соскользнул на матрас. Перекатился на бок, чтобы выбросить презерватив в мусорную корзину, и так и остался, повернувшись к нему спиной. Опустошенный. Всполохи оргазма все еще пробегали по телу, и все же ужасное всепоглощающее горе растоптало остатки.

Кровать прогнулась, и меня окутало теплом и запахом Холдена. Он прижался ко мне всем телом и обнял меня, его мускулистые ноги переплелись с моими. Наши пальцы сомкнулись вместе, и я утонул в этом ощущении, слишком быстро погружаясь в сон.

– Холден…

– Ш-ш-ш, – прошептал он, его горячее дыхание коснулось моего затылка. – Теперь спи, Ривер.

Я боролся с собой, но бессонные ночи и изнуряющие волнения последних нескольких недель утаскивали меня к милосердному забвению. Глаза не хотели оставаться открытыми. Все, что я мог сделать в эти последние мгновения, это прижаться к Холдену, наслаждаться его присутствием.

За мгновение до того, как меня поглотила тьма, он прижался грудью к моей спине, и его теплое дыхание коснулось моей шеи.

– Я люблю тебя.

Но утром он исчез. Меня встретила пустая, холодная кровать.