Спасибо тебе за это.

И не беспокойся обо мне. Я не знаю, что будет дальше; нам обоим остается только ждать.

Я всегда буду думать о тебе и стараться изо всех сил вести себя хорошо. Но никаких обещаний.

Часть V

Глава 26. Ривер

Год спустя…

– Этого должно хватить, – сказал я, захлопывая капот «Шевроле Импалы» шестьдесять седьмого года. – Давай попробуем, Хулио.

Сидевший за рулем механик повернул ключ. Двигатель V8 с ревом ожил. Хулио через лобовое стекло одарил меня торжествующей улыбкой.

Он вылез и встал рядом с автомобилем, работавшим на холостом ходу. Мы сейчас находились во втором гараже автомастерской, который я построил в прошлом году. Мы осмотрели остальную часть машины с ее вмятинами и выцветшей краской. На салон потребуется по меньшей мере месяц, не считая поиска деталей шестидесятилетней давности. Но задача завести двигатель всегда стояла на первом месте. Никому не нужна огромная игрушка, которая просто занимает место в гараже. Ею хотели хвастаться.

– Поздравляю, парень, – сказал Хулио. – Ты был прав насчет головки блока цилиндров.

– А ты был прав во всем остальном. – Я хлопнул Хулио по спине, когда он потянулся, чтобы заглушить двигатель.

На двадцать лет старше меня, Хулио Моралес уже был лучшим механиком в Санта-Крузе, но в реставрации автомобилей у него тоже обнаружился талант. Я наблюдал со стороны, практиковался дома на «Chevelle» семьдесят второго года и впитывал все, что Хулио показывал мне в автомастерской.

Мы могли принимать только по одному клиенту зараз – полная реставрация занимала месяцы, и про остальной бизнес забывать было нельзя. Но всякий раз, когда появлялась возможность, мы ускользали во второй гараж, где я проводил большинство ночей и выходных.

– Эй? – раздался женский голос из главного гаража. – Здесь кто-нибудь работает?

Хулио слегка улыбнулся.

– Он, наверное, закрылся в кабинете и не слышит ее. Пойду проверю.

– Спасибо, – благодарно сказал я. Мы оба работали с моим отцом достаточно долго, чтобы знать – он никогда не заставит клиента ждать. Но это было тогда. А это сейчас.

Хулио общался с клиенткой, а я направился в главный офис. Папа сидел на своем обычном месте над кипой бумаг, уставившись на них невидящим взглядом. Его волосы за год поседели еще больше, а лицо постарело лет на десять. Все это сотворило с ним горе. Амелия сказала, что мы были «народцем стручков» из «Темного Кристалла», а горе – это злой Скексис, высасывающий из нас жизненную силу.

Я поверил ей на слово.

Черт возьми, папа и правда выглядел так, словно у него вырвали жизненно важный орган. Его глаза теперь потускнели. И у Амелии тоже. И у меня.

Сейчас, глядя в зеркало, я видел знакомую маску. Ту, которую носил всю свою жизнь. Только вместо того, чтобы скрывать свое истинное «я», она помогала забаррикадироваться от боли и продолжать заботиться о папе и Амелии. Кто-то должен оплачивать счета, покупать продукты и следить, чтобы Амелия не вылетела из школы. Кто-то должен смотреть, чтобы папа не забыл поесть. Я сам брал на себя всю работу и заполнял каждую секунду бодрствования обязанностью заботиться о семье.

Это было утомительно, но легче, чем скучать по ней. И по нему.

– Папа?

Он дернулся.

– Ой, привет. Как раз заканчивал со счетом Маккловски.

– Я могу этим заняться. Не хочешь пойти домой и вздремнуть?

– Вздремнуть? Сейчас час дня.