Наверное, объяснялось такое чудо элементарной физикой. И даже не физикой частиц, а банальной оптикой и тем, что пресловутый второй контур был далеко не и не только пучком проводов. Много много разных полей, генерируемых реактором, спрятанным где то внутри каждого тела. Много много пленок, наклеенных на лицевой щиток шлема. И каждая вроде бы прозрачна сама по себе, но когда складывается целая стопка, уже и не разглядеть, что там, за ними. Особенно если твои личные АЦП срабатывают не чаще, чем через раз.

Неудобства, правда, все это вызывало только в отдельные моменты. Когда я вспоминал, что плохо вижу. А в остальное время кое какими постэффектами можно было даже наслаждаться. В первую очередь тем, что сгусток света таким макаром становился внешне приятно похожим на привычную "микасу". С ощущениями только было сложнее: пальцы докладывали о разнице мнимого и реального слишком исправно, и лажал я с приемом подачи изрядно. Хотя, наверняка свою роль играло и то, что мои упражнения с мячом жестко и безжалостно регули…

Световой шар наткнулся на клюшку, не долетев до меня всего каких то полметра, затрещал и рассыпался искрами.

– Физкультминутка окончена!

– Да я даже не согрелся.

– Когда согреешься, будет поздно причитать.

С Васиной стороны это, конечно, садизм, потому что больше ни одного хоть сколько нибудь полезного занятия мне сейчас недоступно. Слоняться по коридорам осточертело, тем более, что отдельные маршруты я уже выучил наизусть. Ну да, можно заставить его читать вслух все подряд, но где гарантия подлинности? Проверить то невозможно, читает он с листа или из головы, а мне и собственного испорченного медузьего телефона хватает.

– Я осторожно.

– С точки зрения техники безопасности то, чем ты сейчас занимаешься…– нравоучительно начал было Вася, но махнул рукой:– А, сам потом поинтересуешься. Если доживешь. И чего я, спрашивается, перед ним распинаюсь?

Ну вот, отлично. Из нас двоих он ещё и обижается.

– Варс.

– Чегось?

– Я от скуки скоро на стенку полезу.

– Не, это я тебе, как врач, точно разрешить не могу. Никакого альпинизма.

– Варс!

– Одного удара было мало? Хочешь разбиться понадежнее?

В каком то смысле, приятно, когда о тебе заботятся. Даже если делают это с вечным укором. Но ведь всегда есть вероятность того, что…

– А если и впрямь уже поздно?

– Для чего?

– Ну, беречься. Вдруг глаз покоцан капитально, и тогда…

Сейчас наши лица почти на одном уровне и всего в нескольких сантиметрах друг от друга, а это значит, что я ни вижу почти ни черта. Одно только мутное пятно в радужных бензиновых разводах.

– Не отбит.

– Откуда тебе знать?

– У меня в родне знахари есть.

– Знаешь, у меня в родне тоже всякие разные товарищи и господа присутствовали, только это совсем не значит, что…

– Все будет. Не сразу, но хорошо.

Вот так, слегка отодвинувшись, гораздо лучше, а совсем здорово, если ещё на метр отодвинешься, тогда я буду считать, что ты на самом деле Вася, а не облако.

– У тебя это вообще давно?

– Что?

– Чтобы все, не как у людей? Кто б другой был, наслаждался бы отпуском, а не искал приключений на только что отбитую задницу.

Да какие приключения? Просто заняться нечем, вот и маюсь. Вот когда работа подвалит, точно буду от неё бегать. Изо всех сил.

– А, понял.

Чем мужик бабу донял?

– Водки тебе надо, Лерыч. И женщин.

Совет на все случаи жизни, ага.

– Водка у меня есть.