— Господа, неплохо бы проверить оружие. — предложил генерал Гавер. — Сдаётся мне, что кто-то решил сегодня нарваться по-крупному…

Ждать долго не пришлось. Оскорблённые головорезы оказались завидными бегунами, и чтобы не оставить неотмщённой свою поруганную честь, довольно скоро вернулись с солидным подкреплением, во главе которого, как и предполагал Катамаи Рей, стоял сам Гварсо. Дверь таверны распахнулась, и в обеденный зал ввалилось чуть меньше двух дюжин разгневанных супостатов. Конан и глазом не повёл, его спутники, казалось, тоже остались совершенно равнодушными к происходящему вне их дружной компании. Публика здесь собралась не из пугливых, ни один из бывалых моряков не оставил своего места, чтобы поджав хвост, по стеночке выскользнуть из таверны, но на странников, сидевших в углу обеденного зала, сейчас смотрели все, гадая, чём закончится назревающий конфликт.

— Эй там! — прогремел Гварсо. — А ну встать, нергалово отродье, корм для рыб, когда с вами говорит Гварсо из Кордавы!

— Слишком много чести. — лениво произнесла Капна, даже не повернув головы в сторону говорившего.

— В гробу я видал Гварсо из Кордавы, — издевательски усмехнулся Гавер, — у белых тапочках…

— Проваливайте, господа, проваливайте, — посоветовал Катамаи Рей и сделал небрежный жест рукой, будто отмахиваясь от назойливых насекомых, — по добру, по здорову.

— Что?! — взревел оскорблённый главарь банды, покраснев от натуги.

Не успела рука Гварсо коснуться рукояти зингарской шпаги, как двое бандитов повалились на пол, будто подкошенные, из их глазниц торчали необычные четырёхконечные ножи цвета каминной сажи. За мгновение до начала схватки Катамаи Рей метнул сюрикены со скоростью молнии, едва различимой человеческому глазу. Короткое замешательство банды, вызванное внезапной смертью сообщников, позволило отряду Конана занять выгодную для обороны позицию. Воины растянулись цепочкой, их спины прикрывала стена, с боков бандиты тоже не имели возможности атаковать, поскольку противник занял оборону в углу зала. Оставалось нападать по одному, а при таком раскладе, решающим фактором, являлось мастерство владения оружием.

Под сводом таверны зазвенела сталь. Арсенал бандитов составляло самое разнообразное оружие, но ни организации, ни тактики, ни тем более умения в их действиях не прослеживалось. Нападавшие сами подчистую становились лёгкими мишенями для точных и расчётливых ударов своих обидчиков, скоростью и мастерством сводивших на нет их численное преимущество. Только Гварсо дрался со знанием дела, как и подобает опальному аристократу, но его противник могучий северный варвар, вооруженный прямым тяжелым мечом западного образца, и в совершенстве владевший техникой фехтования, не оставлял ему ни единого шанса на успех. Буквально на втором выпаде сокрушительным ударом варвар сломал шпагу зингарца, а следующим рассёк его тело от шеи до поясницы. Гварсо осел на пол, захлёбываясь собственной кровью и трясущимися руками пытаясь удержать вываливающиеся наружу внутренности.

В считанные мгновения вокруг оборонявшихся образовалась свалка из трупов и раненых. С потерей вожака боевой дух своры надтреснул и развалился, как перезрелая тыква. Завывая от досады и страха, уцелевшие бандиты устремились к выходу из таверны, бросив на поле брани своих убитых и раненых подельников. Трусов преследовать не стали. В пылу сражения, ни Конан, ни его спутники не заметили, как к ним присоединился ещё один боец, коим оказался Карво, хозяин таверны.

— Вот оно каково, шакалы! — погрозил Карво убегавшим бандитам окровавленным клинком.

На полу, включая Гварсо, осталось лежать с полдюжины трупов, ещё трое корчились в предсмертных муках, пятеро, зажимая руками кровоточащие раны, хромали к выходу, остальные бежали — недурной результат для столь скоротечного боя.