— Мистер Дэвид Стюарт уже уехал? — пробормотала я.

— Нет, он еще здесь. Ему нужно расплатиться по телефонному счету.

— В каком он номере?

Клерк взглянул на доску с ключами.

— В тридцать втором. — Затем он обвел взглядом мой плащ, джинсы, запачканные кроссовки и протянул руку к телефону. — Вы хотите его увидеть?

— Да, пожалуйста.

— Я позвоню ему и скажу, что вы сейчас придете. Как вас зовут?

— Джейн Марш.

Он кивнул головой в сторону одной из дверей, таким образом показывая мне, куда идти.

— Номер тридцать второй, — повторил он мне вслед.

Я механически, и почти ничего не видя перед собой, пошла по застеленному ковром проходу, который вел к большому бассейну с яркой голубой водой. Две женщины лежали в шезлонгах, а их дети плавали и, крича, пытались отнять друг у друга резиновый круг. Не успела я дойти до середины прохода, как увидела Дэвида Стюарта, который спешил мне навстречу. Заметив его, я перешла на бег, чем привлекла внимание двух женщин, и удивила саму себя, бросившись прямо в объятия Дэвида. Он поймал меня и осторожно обнял, а затем отстранил и спросил:

— Что случилось?

— Ничего не случилось, — проговорила я, но, не в силах сдержаться, снова заплакала. — Я еду с вами.

— Почему?

— Я передумала, вот и все.

— Но почему?

Я не собиралась ему рассказывать, но тут меня словно прорвало — слова хлынули неудержимым потоком.

— У папы есть подружка, и она приехала с ним из Лос-Анджелеса… И она… Она сказала…

Дэвид, бросив взгляд на двух хихикающих женщин, произнес:

— Пойдемте со мной.

Он отвел меня к себе в номер, втолкнул внутрь и захлопнул за нами дверь.

— Теперь рассказывайте.

Я вытерла слезы и, сделав над собой невероятное усилие, заставила себя говорить внятно.

— Просто теперь есть кому о нем позаботиться. Поэтому я могу поехать с вами.

— Вы сказали ему о письмах?

— Да.

— Так он был не против того, чтобы вы поехали?

— Нет. Он сказал: «Хорошо».

Дэвид замолчал. Я взглянула на него и увидела, что он немного повернул голову и теперь задумчиво смотрел на меня искоса, краем глаза. Впоследствии я выяснила, что эта привычка выработалась у него за долгие годы из-за плохого зрения и очков, которые ему приходилось носить, но в тот момент мне стало не по себе — так, словно меня приперли к стенке.

— Вы не хотите, чтобы я ехала с вами? — сконфуженно спросила я.

— Дело не в этом. Просто я еще не настолько хорошо вас знаю и не уверен, что вы говорите правду.

Я была слишком несчастна, чтобы обидеться на это.

— Я никогда не лгу, — возразила я, но тут же поправилась: — А когда делаю это, то у меня глаза начинают бегать и я краснею. Отец правда согласился. — И, чтобы доказать свои слова, я запустила руку в карман плаща и вытащила оттуда охапку грязных бумажек. Некоторые купюры упали, как старые листья, на ковер. — Вот, он даже дал мне денег на всякий случай.

Дэвид наклонился, поднял упавшие купюры и протянул их мне.

— Я все же думаю, Джейн, что мне необходимо поговорить с ним, прежде чем мы отправимся в путь. Мы могли бы…

— Я не смогу снова с ним попрощаться.

Лицо Дэвида смягчилось. Он коснулся моей руки и сказал:

— Тогда побудьте здесь. Я вернусь не позже чем через пятнадцать минут.

— Обещаете?

— Обещаю.