Еще несколько минут, и минидраг сел на землю у головы Хабиба. Свернулся и неподвижно застыл, глядя в лицо хозяина.

Флинкс понял, что все еще держит Аба за ноги. Как только он их выпустил, чужак поднялся. Равнодушный ко всему происшедшему, Аб принялся разглядывать корень дерева.

Поглядывая на кристалл фальшивого топаза, Флинкс перебрался к Покомчи. Он еще соблюдал осторожность, но чувствовал, что за камнем больше нет опасности.

Не было необходимости говорить об очевидном. Он увидел смерть в глазах Хабиба еще до того, как тот коснулся песка.

– Послушай, мне жаль, – напряженно прошептал он. – Нам лучше убираться отсюда.

– Почему? – Покомчи полными боли глазами посмотрел на Флинкса. И когда заговорил снова, Флинкс понял, что вопрос Покомчи не имеет отношения к причинам, по которым нужно покинуть симиспин.

– Мы никогда не крали заявки, у нас нет врагов, – продолжал маленький человек. Глаза его вернулись к неподвижной распростертой фигуре. Песок и гравий под ней неожиданно беззаботно изменились и превратились в голубую траву.

– Три года. Три года мы копаемся, роемся и воняем на этой планете, где кончается цивилизация. Три года! Другие делают большие находки. Но не мы, никогда не мы. – Голос его стал выше. – Почему не мы? Почему не мы?

Флинкс сделал успокаивающее движение. Другие посетители начали поглядывать в их направлении. Флинксу совсем не хотелось отвечать на вопросы. Он взялся Покомчи за плечи и попытался повернуть к себе. Но Покомчи яростно отбросил его руки.

– Не трогай меня! – Он дрожал; голос его был полон убийственной ярости.

После недолгого колебания Флинкс присел на корточки. Ожидая, он поглядывал на желтый массив, превратившийся в густой куст. Покомчи, казалось, немного успокоился. Флинкс решил ждать, несмотря на опасность, пока индеец не возьмет себя в руки.

Он посмотрел на тело у своих ног. Нет ни крови, ни видимой раны. Наклонившись, он увидел место, где была игла. В рубашке Хабиба маленькое отверстие. По краям ткань почернела. И пахнет озоном.

Ну, по крайней мере, подумал Флинкс, философски настроенный шахтер не испытывал страданий. Смерть была мгновенной, она наступила в момент прикосновения иглы.

Его плеча коснулась рука. Он с беспокойством посмотрел и успокоился. Над ним стоял Покомчи, глядя на тело своего друга. Флинкса успокоило его твердое уверенное прикосновение.

– Я в порядке теперь, Флинкс. Просто это… – Он поискал слова. Хотел сформулировать точно. – Хабиб был, пожалуй, единственным в мире человеком, который выносил меня, и единственным, кого выносил я. Три года. – Неожиданно он распрямился и посмотрел на группу деревьев, давно исчезнувших на земле, но расцветших в чьем‑то сознании.

– Пошли, – сказал он Флинксу и направился к вязам. – Я хочу увидеть эту мразь.

Последний раз взглянув на тело, Флинкс догнал индейца.

– А как же твой друг?

Покомчи не оглядывался.

– Он будет лежать до закрытия. Вначале служащие выпроводят тех, кто способен двигаться. Потом вернутся и займутся теми, кто не способен. Хабиб будет лежать, и они обнаружат, что он не просто пьян. Сначала начнется паника. Вероятно, решат, что в их напиток попал какой‑то яд. Потом определят истинную причину смерти – электрический ток и постараются отыскать неисправность в своей установке. Когда ничего не обнаружат, – горько закончил он, – некоторое количество кредитов поменяет владельцев, и Хабиба незаметно, хотя и достойно похоронят. Об этом позаботится Церковь.

Они уже почти обогнули рощу вязов, когда деревья превратились в гигантские грибы. Флинкс замялся, протянул руку, удерживая Покомчи.

– Ты не думаешь, может быть?.