-  Ты идиот, - брезгливо сказала Лена. - Вы что, ограбили платформу? Утащили что-то из лабораторий?

    -  Угадала. И это лишний повод взять тебя с собой.

    Вернулся Роман, неся на плече тело убитого Леной пилота. Мрачно сказал:

    -  Скорей бы, Мастер…

    -  Надо уметь ждать, - наставительно сказал очкарик. - Заказ сделан, от нас теперь… А вот и корабль! Нашелся.

    Недалеко от нас на полу ангара вдруг засветился овал красных огоньков. Послышался тревожный звук вроде громкого зуммера. Пол в центре овала стал раздвигаться, как диафрагма в пленочном фотоаппарате.

    -  Вот и твой первый корабль, Катран, - весело сказал очкарик. - Будешь себя хорошо вести - так и не последний…

    В полу уже открылся люк десятиметрового диаметра. И из него медленно поднималась платформа, на которой стояла «Сильвана» - угловатый вытянутый корпус с двумя двигателями на консолях по бокам. От корабля шел белый пар.

    -  С консервации подняли, - задумчиво сказала Лена. - Полчаса будет разогреваться.

    Очкарик посмотрел на свой коммуникатор. И великодушно кивнул:

    -  Ничего. Полчаса у нас есть. Даже сорок минут есть. А потом придет новая смена, обнаружит тела - и начнется…

    -  Вы балбесы, - презрительно сказала Лена. - Только полные кретины нападают на Плюшку. Без захода на платформу вам долго не продержаться… никому не продержаться.

    -  Может, нам долго и не надо? - хихикнул очкарик. - Эй, Катран, чего таращишься на железяку?

    Я действительно неотрывно смотрел на корабль, даже их перепалку слушая краем уха.

    -  Ты чего, Валентин? - спросила Лена.

    -  А он красивый, - сказал я, глядя на корабль. - Ведь правда?

    -  Мало того, что он журналист, он еще и романтик. - Очкарик покачал головой.

    ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,

    в которой Валентин берется за журналистское расследование

    Витя Матросов, бывший однокурсник Валентина, к тридцати годам имел должность заведующего отделом в крупной газете, свой собственный, пусть и маленький, кабинет, солидный животик и вполне благодушный вид. От студенческих лет у него сохранилось только общее благодушие, которое сам Виктор называл «позитивным мировосприятием», и нетривиальное прозвище Малибу, происхождение которого уже все прочно забыли.

    -  Растешь, - сказал Валентин, усаживаясь напротив Виктора. - Так скоро в главреды выбьешься.

    Витя улыбнулся так благожелательно, что стало ясно: где-нибудь в органайзере у него уже стоит пометка «стать главным редактором». Спросил:

    -  Ну а ты как? Сколько мы не виделись-то… два года? Три? Все с места на место прыгаешь?

    -  Ты же знаешь. - Валентин закурил, поискал глазами пепельницу. - Я по натуре фрилансер… Слушай, Малибу, где у тебя пепельница?

    Виктор поморщился, но полез в ящик стола и выдал пепельницу оранжевого стекла с логотипом «Комсомольской правды».

    -  А я-то думаю, что ты так расплылся? Курить бросил, что ли? - спросил Валентин. - Так это ненадолго, поверь… О, пользуешься рекламной продукцией конкурентов!

    Виктор слегка смутился.

    -  Да это так… от прежнего осталось. Он раньше в «комсе» работал.