– А как же смерть?

– Чтобы слово прозвучало, – медленно ответил дракон, – нужна тишина. До слова и после него. Мне не хочется говорить с тобой о таких вещах, тем более что смерть следует за тобой по пятам. В последнее время мне кажется, что смерть и есть самая могущественная сила.

Королева внутренне содрогнулась, но перечить не стала. Она чувствовала себя маленьким, ничтожным муравьем перед этим величественным и мудрым существом.

Дракон, казалось, задремал. Его кожистые крылья сверкали, подобно золотистому дыму. Вдоль хребта тянулся ряд крупных загнутых шипов, похожих на колючки.

– Скажи мне, – нарушила молчание Нола, – что погубило твой род?

– Наш враг был в наших душах, Нола, – ответил дракон, впервые называя львицу по имени. – Мой народ имел великую, чистую душу, но мы слишком долго живем, и в этом наша беда. Все приедается, и на чистом золоте появляется тень. Тогда хочется быть злым, алчным и коварным не из желания навредить себе, а из стремления к яркой жизни, беспрестанной смене впечатлений. Мои соплеменники потеряли душевный покой. Быть самим собой – это великий, редкий дар, а оставаться самим собой вечно – подлинное величие, достойное богов. Богами мы все же не были.

Нола слушала, замерев. Никто не знал истории драконьего рода, она первая прикоснулась к этой тайне. Слова золотого дракона ужаснули и глубоко опечалили ее.

– Жизнь без конца... – усмехнулся дракон. – Каждая живая душа жаждет этого. Это и есть начало конца.

– Почему?

– Потому что через некоторое время происходит спад. Позабывшие улыбку глаза, утратившие голос певцы... Только смертные способны нести в себе пламя жизни.

– А что стало с твоими соплеменниками? – спросила Королева. – Почему ты один?

– В поисках новых ощущений мой народ поглощал и других существ. Вначале это был своего рода деликатес, острая приправа к солнечному свету. Они брали редко и понемногу, но затем вошли во вкус. Тогда они стали высасывать свои жертвы полностью, оставляя лишь пустую оболочку. Им стал не нужен солнечный свет. Они летали по ночам и выискивали новые и новые жертвы. Тела их стали черными, как и их души. Потом они стали болеть и умирать от огромных доз ненависти, злобы и коварства, которые впитывали вместе с уходящей жизнью своих жертв. Многие сходили с ума и находили смерть в морской пучине или в жерле вулкана. Остался лишь я, не изменивший своим принципам, да горстка безумных дикарей, летающих над плоскогорьем Потерянных душ, где сейчас находится твой муж.

– Он жив! – вспыхнула от радости Нола. – Что с ним?

– Он сделал для твоего освобождения все, что мог, но был обманут, как и ты, и только теперь распутал нити заговора. Твой царственный супруг недалеко отсюда, но, боюсь, у него возникнут неприятности с моими соплеменниками.

– Милый дракон, – взмолилась Нола, – помоги мне выбраться отсюда. Скалы высоки, мне придется потратить еще несколько дней, чтобы их преодолеть.

– Никто никогда не называл меня милым! Как это странно слышать... – прошептал дракон. – Я никогда не вмешивался в чужие судьбы, считая недопустимым пересекать чужие тропы, когда есть своя. Но тебе я помогу, садись мне на спину.

Королева одним прыжком вскочила на спину дракона и замерла, уцепившись за огромные шипы. Золотой дракон, раскачиваясь на ходу, подошел к самому краю карниза и ринулся вниз. Нола зажмурила глаза от ужаса. Ей казалось, что они стремительно падают вниз и через секунду разобьются.