Изменить размер шрифта - +
Не могу выразить вам, как я…

— Мадемуазель, пойдемте в мою комнату. Я сварю вам хорошего крепкого кофе. Мне надо поговорить с вами.

— Вы очень добры. А где Женевьева?

— Понятно, вы все-таки сердитесь. Но я вам все объясню.

— Что вы мне объясните? Как это можно объяснить? Женевьева рассказала вам, зачем она это сделала?

Няня покачала головой.

— Пожалуйста, пойдемте ко мне. Там вы сможете немного отдохнуть. Сейчас вы взвинчены, и я очень хорошо понимаю вас. Кто же на вашем месте чувствовал бы себя иначе?!

Она взяла меня под руку.

— Идемте, мадемуазель. Нам нужно поговорить.

Покидая эту злополучную комнату, я дала себе слово не возвращаться в нее по собственной воле.

Заботливая Нуну помогла мне немного придти в себя. В моем состоянии я нуждалась именно в таком добром и сильном человеке.

Я шла, не разбирая пути, но, когда она распахнула дверь и пропустила меня в маленькую уютную комнату, я сообразила, что мы оказались в одной из современных пристроек замка.

— Вам надо прилечь. Вот сюда, на диван.

— Спасибо, я посижу.

— Извините, мадемуазель, но вам необходимо отдохнуть. Сейчас я сварю кофе.

В камине горел огонь, вскоре на полочке вскипел чайник.

— Горячий крепкий кофе, — приговаривала она. — Это вас взбодрит. Бедная барышня, какой ужас!

— Как вы узнали о том, что произошло?

Она отвернулась к огню и занялась кофе.

— Женевьева вернулась одна. Я увидела по ее лицу…

— Вы догадались?

— Такое уже случалось. С одной гувернанткой. Она была совсем не похожа на вас… хорошенькая, молоденькая, может быть, немного заносчивая… Женевьева поступила с ней точно так же. Это произошло вскоре после смерти ее матери… Почти сразу же.

— Значит, гувернантку она тоже заманила в каменный мешок! Долго там пробыла эта несчастная?

— Дольше, чем вы. Это случилось впервые, и ее не сразу хватились. Она со страху потеряла сознание, а после отказалась остаться в замке… Больше мы о ней не слышали.

— Вы хотите сказать, у девочки это вошло в привычку?

— Она поступила так только два раза. Пожалуйста, мадемуазель, успокойтесь. Сейчас вам вредно волноваться.

— Мне надо с ней поговорить. Она должна понять…

Я вдруг подумала, что злюсь на саму себя — из-за того, что чуть не впала в истерику. Мне стыдно, я неприятно удивлена. Мне всегда казалось, что у меня хватит сил с честью выдержать любое испытание. А теперь я словно сняла налет с картины и под верхним слоем пыли и грязи обнаружила нечто неожиданное. И еще одно открытие! Я делаю то, что всегда осуждала в людях: срываю зло на другом. Да, Женевьева вела себя отвратительно, но все-таки расстроило меня мое собственное поведение.

К дивану подошла Нуну. Она скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на меня. Затем вздохнула.

— Ей нелегко, мадемуазель. Девочка осталась без матери. Я делала все, что могла.

— Она очень любила мать?

— Обожала. Бедное дитя, для нее это был такой удар! Она до сих пор не оправилась. Вы уж имейте это в виду.

— Она просто распущенная девчонка, — сказала я. — Во время нашей первой встречи она вела себя несносно, но это… Сколько бы я там просидела, если бы вы не спохватились!

— Она хотела вас напугать. Вы кажетесь такой самостоятельной, а ей именно этого и не хватает.

— Почему она такая странная? — спросила я.

Нуну улыбнулась.

— Об этом я и хочу вам рассказать, мадемуазель.

Быстрый переход