– Ты стала предательницей, – сказал он.

 Слова эти оказались куда больнее удара. Глаза Николя наполнились слезами. Она лихорадочно искала слова, которые помогли бы донести до него случившееся.

 – Я люблю тебя, Терстон, – сказала она, – и боюсь. Тебя гложет ненависть. Подумай о сыне. Ты нужен Ульрику. Усмири свою гордыню, подумай о его будущем.

 – У моего сына нет будущего среди нормандцев, – процедил он сквозь зубы. – Где Джастин? Он все еще в аббатстве?

 Терстон перевел разговор на брата, и это привело Николя в ярость. Неужели сын для него значит так мало?

 – Отвечай, – приказал он. – Где Джастин?

 – Он здесь. – Николя протянула руку и коснулась брата.

 Он оттолкнул ее.

 – Прощу тебя, Терстон, не надо. Джастин хотел умереть, но Ройс спас его.

 Ее проникновенный голос не произвел на него никакого впечатления.

 – Я хочу знать, где он.

 – Он вместе с другими воинами.

 – Боже, какое унижение для него.

 – Ройс обещал помочь ему. Терстон покачал головой:

 – Передай Джастину мои слова. Скажи, что я не забыл его. Я скоро вернусь.

 – Нет!

 Николя даже не заметила, как громко она выкрикнула это «нет». Оно эхом прокатилось по комнате.

 Ульрик проснулся и захныкал. Николя подбежала к колыбельке и ласково похлопала малыша. Ульрик сунул большой палец в рот и закрыл глаза.

 – Отойди от него, – приказал Терстон. – Я не хочу, чтобы ты касалась моего сына.

 Он произнес это с таким отвращением, будто она прокаженная. Николя выпрямилась и посмотрела на брата.

 Ульрик бы сразу же уснул, не распахни Ройс в это мгновение дверь. Она едва не слетела с петель, дважды с грохотом ударившись о стену. Николя от неожиданности подскочила на месте, а Ульрик заорал с испугу.

 Ройс заполнил собой весь дверной проем. Он широко расставил ноги и сжал кулаки. Но испугало Николя не это, а взгляд его глаз.

 …Слава Богу, Николя цела и невредима. Ройс поднимался наверх, когда услышал ее крик. Сердце его чуть не остановилось. Он бросился на ее голос. В голове пронеслись самые страшные картины, и, когда он добежал до комнаты Ульрика, страх за Николя вытеснил все остальные чувства.

 Она жива и здорова. Ройс не сводил глаз с жены, пока не убедился в этом.

 Николя умышленно не поворачивалась к нему левой стороной. По холодному взгляду его глаз она поняла, что он в бешенстве. Если он узнает, что брат ударил ее, он забудет о своей выдержке и может стать таким же неуправляемым, как Терстон.

 Николя хотела во что бы то ни стало предотвратить беду, но не знала, кого первым увещевать.

 Ребенок продолжал плакать, в комнате воцарилось напряженное молчание. Однако малышу опасность не угрожала. Опасность угрожала Ройсу. Терстон внезапно сделал шаг вперед.

 Николя стояла посередине комнаты между противниками. Оба не сводили с нее глаз. Николя поочередно смотрела то на одного, то на другого и вдруг бросилась к мужу.

 – Прошу тебя, будь милостив, – прошептала она, падая ему в руки. – Заклинаю тебя.

 Ее страх несколько остудил гнев Ройса. Он торопливо обнял Николя, успокаивая, затем толкнул к себе за спину и полностью сосредоточился на противнике.

 Терстон сделал еще шаг по направлению к Ройсу.

 Ройс прислонился к дверному косяку, скрестил руки на груди и выжидательно посмотрел на саксонца.