Во имя двадцати! Как же мне его не хватает! Он сказал бы сейчас какую-нибудь глупость и облегчил мое состояние. Отпустил бы глупую шуточку или рассказал о своей доблестной победе на арене. Я так скучаю по нему, что мне больно. Я скучаю по его полуночным глазам и по тому, как они сверкают, когда он смотрит на меня. По тонким волосам на его коже – коже, которую я так бесконечно желаю, – и его сладкому запаху сирени и древесного дыма. Я вдыхаю в себя воздух и почти чувствую его запах, совсем как в ночь того неудавшегося поцелуя.

Внезапно магия замолкает, и я вырываюсь из воспоминаний. Туман рассеивается в моей голове. Значит, вот так просто? Если я сосредоточусь на чем-то другом достаточно сильно, это удержит магию демона? Не выпуская Руджека из мыслей, я возвращаюсь к чтению свитка, решив во что бы то ни стало выучить наизусть ритуал и разрушить проклятие.

Мне следовало бы написать ему, но я не могу заставить себя сделать это после заявления Арти о том, что он умрет в Темном лесу. А вдруг я напишу одно, а демоническая магия исказит мои слова? Например, в письме будет просьба отправиться в Темный лес. Нельзя так рисковать.

До поздней ночи я тщательно изучаю свиток. Хотя он и написан на языке Аатири, некоторые элементы ритуала напоминают мне о других племенах. Если вспомнить последний ритуал, то мне понадобится несколько дней на восстановление, но это стоит того. Заклинание должно избавить мое тело от демонической магии и предотвратить любую попытку повторного проклятия.

Завтра я снова обменяю годы своей жизни и разрушу проклятие моей матери.

Завтра я буду еще ближе к смерти.

В основе ритуала лежит следующее: нужно раздобыть волосы Арти и предмет, которым она дорожит. На следующее утро я дожидаюсь, пока моя мать уходит в ванную, а отец – на первый этаж. Я прокрадываюсь в их комнату, ожидая, что придется ползать по полу в поисках выпавших волосков. Каково же было мое удивление, когда я увидела ее расческу. Моя мать либо стала беспечной, либо слишком самоуверенной. Колдуны сжигают свои волосы, чтобы никто не мог использовать их для заклинания. На дне сундука с безделушками я нахожу кольцо жреца Ка. Когда-то оно говорило о ее статусе. Моя мать заботливо завернула его в тончайший алый шелк, так что это кольцо все еще ей дорого. С тех пор как мы высадились в Кефу, проклятие действует на меня гораздо слабее. Чем дольше длится беременность Арти, тем больше у меня свободы, но я уверена, что это не навсегда. Я упаковываю ее вещи в узелок с другими предметами, необходимыми для ритуала. Для второго этапа своего плана я хороню кости предков прямо в саду. Прежде чем я успеваю ускользнуть в пустыню, Терра ловит меня возле пустой кабинки привратника:

– Ты что, убегаешь?

Терра смотрит на мой мешок, и ее глаза округляются от удивления. Не то чтобы я не думала об этом. Но Коре дала мне простую задачу: задержать мою мать, пока эдамы не придут на помощь. По крайней мере, это в моих силах.

– Нет, – говорю я и оглядываюсь через плечо на виллу. – Мне нужно… кое-что сделать. Скоро вернусь.

Терра крепко сцепляет пальцы.

– А если кто-нибудь о тебе спросит?

– Скажи правду, – отвечаю я, крепко прижимая к себе сумку. – Ты видела, как я ушла в пустыню. Вот и все.

– Будь осторожна, – говорит она и потирает пальцами кулон с Кивой. – Пожалуйста, возвращайся.

Я одариваю ее улыбкой:

– Обязательно.

Как только я удаляюсь от виллы, в небе появляется ночной ястреб. Его широкие черные крылья отбрасывают большую тень на песок, и я застываю на месте. Когда что-то на юге отвлекает от меня его внимание, я вздыхаю с облегчением.