— Все это может закончиться несколькими маленькими словами, принцесса, — промурлыкал он, опустившись настолько, что его дыхание касалось его рта. — Несколько маленьких слов, и мы с тобой расстанемся навсегда.

Она никогда не скажет их. Никогда не принесет клятву на крови Маэве.

Поклясться и предать все, что она знала, все, чем она была. Стань вечным рабом. И помочь разрушить мир.

Каирн схватил ее за шею, и она глубоко вдохнула. Но его пальцы задержались на правой части ее горла.

Она точно знала, по какому месту, по какому шраму, он провел пальцами. Две маленькие отметки между ее шеей и плечом.

— Интересно, — пробормотал Каирн.

Аэлина отдернула голову, снова выпустив зубы.

Каирн ударил ее.

Не по лицу, одетое в железо, которое разорвало бы его суставы. А по ее незащищенному желудку.

Весь воздух вышел из нее, и железо звенело, когда она пыталась, но не смогла повернуться в сторону. На тихих лапах Фенрис вскочил и встал у стены. Беспокойство и ярость вспыхнули в темных глазах волка, когда она задыхалась, пытаясь спрятать живот частью цепей. Но Фенрис мог только снова опуститься на пол.

Четыре подмигивания. Я здесь, я с тобой.

Каирн этого не видел. Не заметил, как она ответила в ответ, когда он ухмыльнулся крошечным укусам на шее, запечатанными солью из теплых вод залива Черепа.

Отметка Рована. Отметка мэйта.

Она не позволяла себе думать о нем слишком долго. Не тогда, когда Каирн снял этот тяжелый молот и взвесил его в широких руках.

— Если бы не кляп Маэвы, — размышлял мужчина, оценивая ее тело, как художник, оценивающий пустое полотно, — я бы вложил в тебя свои зубы. Посмотрим, хватит ли тогда отметки Уайтхорна.

Страх свернулся в ее животе. Она видела доказательства того, что вызывали долгие часы здесь у него. Ее пальцы скривились, скобля по камню, как будто он был лицом Каирна.

Каирн переместил молоток в одну руку.

— Полагаю, это нужно сделать. — Он провел другой рукой по ее туловищу, и она дернулась сквозь цепи от прикосновения. Он улыбнулся. — Такая отзывчивая. — Он сжал ее голое колено, мягко сжал. — В прошлый раз мы начали с ног. Пришло время двигаться дальше.

Аэлина приготовилась. Вдохнула так, чтобы ее унесло подальше отсюда. Из ее тела.

Она никогда не позволит им сломить ее. Никогда не принесет клятву крови.

За Террасен, за ее людей, которых она оставила, чтобы терпеть свои собственные муки в течение десяти долгих лет. Она была обязана им.

Глубже, глубже, глубже уйти, как будто она могла опередить то, что должно было произойти, как будто она могла скрыться.

Молоток сверкнул в свете костра, поднявшись над ее коленом, впитав дыхание Каирна, ожидание и восторг смешались на его лице.

Фенрис моргнул, снова и снова. Я здесь, я с тобой.

Это не помешало молотку упасть.

Или крику, вырвавшемуся из ее горла.

Глава 4, часть 1

— Этот лагерь был оставлен в течение нескольких месяцев.

Манона отвернулась от снежной скалы, где наблюдала за западным краем Белого Клыка.

К отходам.

Астерина продолжала сидеть над остатками пожарной ямы, мохнатая козья шкура, накинутая на ее плечи, взъерошилась в холодном ветре.