Хафиза снова улыбнулась.

— Мне очень нравится эта идея, Ирэн Вестфол.

С этими словами Целительница пошла продолжать борьбу исцеления и боли.

Но Ирэн осталась стоять там, рука нащупала легкое увеличение ее живота.

И она улыбнулась — широко и неуклонно — будущему, которое открывалось перед ней, светлое, как надвигающийся рассвет.

…

Восход солнца был уже близко, но Манона не могла спать. Она не удосужилась найти место для отдыха, пока Крошанки и Железнозубые не оказались в безопасности, и она еще не закончила считать, сколько из них выжило в битве. Войне.

В ней было пустое место, где однажды яростно горели двенадцать душ.

Возможно, именно поэтому она не нашла свою кровать, даже когда она знала, что Дорин, вероятно, нашел свое спальное место. Поэтому она все еще задерживалась в воздухе, Аброхас рядом с ней смотрел на тихое поле битвы.

Когда тела будут убраны, когда растает снег, когда наступит весна, останется ли взорванный кусок земли на равнине перед городом? Будет ли он навсегда оставаться таким, местом их падения?

— Мы наконец-то посчитали, — сказала позади нее Бронвен, и Манона обнаружила, что Крошанка и Гленнис выходят из башни, Петра позади них.

Манона приготовилась к этому, махнув рукой в ​​молчаливой просьбе.

Плохо. Но не так плохо, как могло бы быть.

Когда Манона открыла глаза, все трое только смотрели на нее. Железнозубая и Крошанка, стоящие вместе в мире. Как союзники.

— Мы заберем мертвых завтра, — сказала Манона низким голосом. — И сожжем их при восходе луны. — как делали и Крошанки, и Железнозубые. Завтра полнолуние, Чрево Матери. Хорошая луна, при которой можно сжечь их. Чтобы они вернулись к Трехликой Богине и возродиться.

— А после этого? — спросила Петра. — Что тогда?

Манона перевела взгляд с Петры на Гленнис и Бронвен.

— Что вы хотели бы сделать?

Гленнис тихо сказала:

— Вернуться домой.

Манона сглотнула.

— Вы и Крошанки можете уйти, когда вы…

— В Пустошь, — сказала Гленнис. — Все вместе.

Манона и Петра обменялись взглядами. Петра сказала:

— Мы не можем.

Губы Бронвен изогнулись вверх.

— Вы можете.

Манона моргнула. И снова моргнула, когда Бронвен протянула кулак к Маноне и открыла его.

Внутри лежал бледно-фиолетовый цветок, маленький, как губы Маноны. Красивый и нежный.

— Отряд Крошанок только что принес это сюда — немного поздно, но они услышали вызов и пришли. Прошли весь путь из Пустоши.

Манона уставилась на этот фиолетовый цветок.

— Они принесли это с собой. С равнины в Пустошах.

Бесплодная, окровавленная равнина. Земля, на которой не было ни цветов, ни жизни, кроме травы и мха и…

Взгляд Маноны расплылся, и Гленнис взяла ее за руку, направляя ее к Бронвен, прежде чем ведьма сунула цветок в ладонь Маноны.