— Вместе это было сделано, и только вместе можно это отменить, — прошептала Гленнис. — Будь мостом. Будь светом.

Мост между двумя народами, каким стала Манона.

Светом — когда Тринадцать взорвались светом, а не тьмой, в их последние минуты.

— Когда железо растает, — пробормотала Петра, ее голубые глаза были полны слез.

Тринадцать расплавили эту башню. Расплавили Железнозубых внутри. И себя.

— Когда цветы родятся на полях крови, — продолжила Бронвен.

Колени Маноны подкосились, когда она уставилась на поле битвы. Где бесчисленные цветы были возложены на кровь и руины, где Тринадцать встретили свой конец.

Глава 118, часть 2

Гленнис закончила:

— Земля станет свидетелем.

Поле битвы, где правители и граждане стольких королевств, стольких наций пришли почтить память. Чтобы засвидетельствовать жертву Тринадцати и почтить их.

Наступила тишина, и Манона прошептала, ее голос дрожал, когда она держала этот маленький, невероятно ценный цветок в своей ладони:

— И вы вернётесь домой.

Гленнис склонила голову.

— Проклятие снято. И поэтому мы пойдем домой вместе — как один народ.

Проклятие было снято.

Манона просто смотрела на них, ее дыхание становилось неровным.

Затем она разбудила Аброхаса и через мгновение была в седле. Она не дала им никакого объяснения, не прощалась, когда они прыгнули в тающую ночь.

Пока она вела свою виверну к взорванной земле на поле битвы. Прямо к его сердцу.

И, улыбаясь сквозь слезы, смеясь от радости и печали, Манона положила этот драгоценный цветок из Пустошей на землю.

В благодарность и любовь.

Таким образом, они будут знать, Астерина будет знать, в мире, где она, ее охотник и ребенок шли рука об руку, что они сделали это.

Что они возвращаются домой.

…

Аэлина хотела, но не могла уснуть. Игнорировала предложения найти ей комнату, кровать, в хаосе замка.

Вместо этого она и Рован пошли в Большой Зал, чтобы поговорить с ранеными, предложить любую помощь тем, кто в ней больше всего нуждался.

Потерянные фэ Террасена, их гигантские волки и живший вместе с ними человеческий клан, хотели поговорить с ней так же, как и жители Оринфа. То, как они нашли Племя Волков десять лет назад, как они прошли с ними в дебри гор и отдаленных районов, было историей, которую она скоро узнает. Мир узнает.

Целители заполнили Большой Зал, присоединившись к женщинам из Торре. Все они произошли от жителей южного континента — и, видимо, тоже обучены ими. Десятки новых целителей, каждый из которых имел крайне необходимые припасы. Они без проблем начали работать вместе с работниками Торре. Как будто они делали это веками.

И когда целители, люди и Фэ собрались, Аэлина бродила.

По каждому коридору и этажу, вглядываясь в комнаты, полные призраков и памяти. Рован шел рядом с ней, тихое, неоспоримое присутствие.

Этаж за этажом они шли, поднимаясь все выше и выше.

Когда наступил рассвет, они приблизились к вершине северной башни.

Утро было ужасно холодным, тем более на вершине башни, стоящей высоко над миром, но день будет ясным. Солнечным.

— Вот оно где, — сказала Аэлина, кивая в сторону темного пятна на балконных камнях.