Рован скрестил руки.

— Его никогда не поймают снова.

Но ухмылка Фенриса превратилась в знающую. Он указал на армию фэ на равнине, на волков и людей среди них.

— У меня такое чувство, что кто-то там может знать, с чего начать. — он посмотрел на Аэлину. — Если бы ты разрешила другому старому ублюдку присоединиться к этому двору.

Аэлина пожала плечами.

— Если вы можете убедить его, я не понимаю, почему бы и нет. — Рован улыбнулся и посмотрел на небо, как будто он мог видеть своего пропавшего друга, парящего там.

Фенрис подмигнул.

— Я обещаю, что он не так несчастен, как Лоркан. — Элида ударила его по руке, и Фенрис отошел, подняв руки вверх, смеясь. — Он тебе понравится, — пообещал он Аэлине. — Все дамы оценят, — добавил он, подмигнув ей, Лисандре и Элиде.

Аэлина рассмеялась, светлее, свободнее, чем раньше, оказавшись перед волнующимся королевством.

— Мы пообещали всем лучший мир, — сказала она через мгновение торжественным голосом. — Итак, начнем с этого.

— Начинать с малого, — сказал Фенрис. — Мне это нравится.

Аэлина ухмыльнулась ему.

— Мне скорее понравилось то, что мы делали, «Голосование за Ключ». Так что начнем с этого.

Тишина. Затем Лисандра спросила:

— За что голосовать?

Аэлина пожала плечами, сунув руки в карманы.

— За всякие вещи.

Эдион изогнул бровь.

— Такие как ужин?

Аэлина закатила глаза.

— Да, за ужин. Ужин во дворе.

Элида кашлянула.

— Я думаю, что Аэлина имеет в виду жизненно важные вещи. О том, как управлять этим королевством.

— Ты королева, — сказал Лоркан. — За что нам голосовать?

— Люди должны иметь право голоса в том, как ими управляют. В политике, которая влияет на них. Они должны сказать, как это королевство перестроить. — Аэлина подняла подбородок. — Я буду королевой, и мои дети… — Ее щеки покраснели, когда она улыбнулась Ровану. — Наши дети, — мягко сказала она, — будут править. Когда-нибудь. Но у Террасена должен быть голос. Каждая территория, независимо от лордов, которые правят ею, должна иметь право голоса. Один, выбранный ее людьми.

Воины посмотрели друг на друга. Рован сказал:

— На востоке было царство. Давно. Они верили в такие вещи. — Гордость сияла в его глазах ярче рассвета. — Это было место мира и обучения. Маяк в далекой и жестокой части света. Как только Библиотека Оринфа будет восстановлена, мы попросим ученых выяснить, что они могут с этим сделать.

— Мы могли бы обратиться к самому королевству, — сказал Фенрис. — Посмотреть, могут ли некоторые из их ученых или лидеров захотеть приехать сюда. Чтобы помочь нам. — Он пожал плечами. — Я мог бы сделать это. Поехать туда, если захотите.

Она знала, что он имел в виду — путешествовать как их посланник. Возможно, обдумать все, что он видел и пережил. Примириться с потерей брата. С собой. У нее было чувство, что шрамы на его лице исчезнут только тогда, когда он этого захочет.