— Это также может быть настоящим маневром, который нам посчастливилось обнаружить. — размышлял Рен. — Так мы рискуем перебросить войска на перевалы? Там уже есть некоторые в Оленорожьих горах за Оринфом, и на северных равнинах за его пределами.

Умный ход со стороны Рена, убедить Дэрроу позволить ему разместить часть Беспощадных за Оринфом, который должен отплыть на север и атаковать оттуда. Этот ублюдок ничего бы не пропустил.

— Я не хочу, чтобы отрава распространилась слишком мало, — сказал Эдион, изучая огонь. Так отличается, это пламя так отличается от огня Аэлины. Как будто перед ним был призрак по сравнению с живым существом, которое было магией его Королевы. — И у нас все еще недостаточно войск, чтобы сэкономить.

Даже с отчаянным, смелым маневрированием Аэлины с союзниками, которых она выиграла, они не приблизились к полной мощи Мората.

И всего золота, которое она оставила, было мало, чтобы купить больше, не тогда, когда этого было мало, чтобы даже соблазнить кого-то присоединиться к их делу.

— Аэлина не слишком переживала, когда упорхнула в Элдрис. — пробормортал Рен.

На мгновение, Эдион ощутил плевок пропитанного кровью песка.

Железный гроб. Маэва избила ее кнутом и положила в настоящий гроб. И уплыла в Мэла-знает-куда. С бессмертным садистом с ними.

— Аэлина, — сказал Эдион, стараясь сделать все возможное, даже когда ложь душила его, — у нее есть свои планы, о которых она расскажет нам только тогда, когда придет время.

Рен ничего не сказал. И хотя возвращение Королевы Рена было иллюзией, Эдион добавил:

— Все это для Террасена.

Он сказал такие ужасные вещи ей в тот день сражения с Илькенами. Где наши союзники? — требовал он. Он все еще пытался простить себя за это. Любого из них. Все, что у него было, это единственный шанс все исправить, сделать, как она просила, и спасти их королевство.

Рен взглянул на мечи-близнецы, которые он бросил на древний стол позади них.

— Она все равно уехала.

Не в Элдрис, а десять лет назад.

— За последние десять лет мы все совершали ошибки.

Боги знали, что у Эдиона было достаточно того, что он хотел исправить.

Рен напрягся, как будто выбор, который преследовал его, пересек его спину.

— Я никогда не говорил ей, — тихо сказал Эдион, чтобы Сокол, сидящий на стропилах, не услышал. — О наркопритоне в Рафтхоле.

О том факте, что Рен знал владельца и часто посещал заведение с женщинами, до той ночи, когда Эдион и Шаол притащили Рена в практически бессознательном состоянии, когда они прятали его от людей короля.

— Ты можешь быть настоящим мудаком, ты знаешь это? — голос Рена стал хриплым.

— Я бы никогда не использовал это против тебя. — Эдион поймал бушующий темный взгляд Лорда, пусть Рен почувствует доминирование, кипящее в его собственном. — То, что я хотел сказать, прежде чем ты слетел с катушек, — добавил он, когда рот Рена снова открылся, — это то, что Аэлина предложила тебе место в этом дворе, не зная этой части твоего прошлого. — В челюсти Рена дернулась мышца. — Но даже если бы она знала, Рен, она все равно сделала бы это предложение.