— Не уверена, что ты сможешь мне сейчас помочь — кажется, в моем багаже вообще нет того, что мне нужно.

«Не может такого быть!» — вновь мысленно прокомментировала услышанное фрейлина, после чего с нескрываемым любопытством поинтересовалась, что же так неожиданно потребовалось ее госпоже.

— У меня почти нет ничего розового! — развела руками Эвелина. — Никогда не любила этот мальчишечий цвет. Знала бы, для чего он мне может понадобиться — заказала бы десяток розовых платьев!

«И они бы не влезли в твои сундуки», — с этой мыслью Мафальда наклонилась над ворохом разноцветной одежды гроссгерцогини и выудила из него край светло-лилового шелкового шлейфа, прилагавшегося к платью из такой же ткани.

— Этот наряд вам очень идет, а с эполетами он будет еще лучше смотреться, — сказала она, но Эвелина энергично замотала головой:

— Какой же это розовый, это светлая фуксия, это не подойдет…

— Ваше Сиятельство, это же цвет для формы военных. Для мужчин, — улыбнулась фон Шиф. — Они в таких тонкостях не разбираются, для них и персиковый будет розовым, и коралловый, и даже, боюсь, малиновый.

— Ты думаешь? — удивилась Эвелина, взяв в руки край своего шлейфа и поднеся его ближе к глазам. — Хотя, кажется, ты права. Максим… то есть, Его Светлейшее Сиятельство, действительно плохо различает оттенки, он как-то платье цвета морской волны — вот это самое, — она указала на свешивающийся с края сундука рукав — назвал зеленым, а бордовое — коричневым.

— Вот-вот, — кивнула фрейлина.

— Хочешь сказать, у мужчин у всех так?

— Возможно, есть исключения, но мне они не встречались, — вздохнула Мафальда, вспомнив собственного покойного мужа, который вообще не запоминал ее наряды. — Так что мы вполне можем сделать вашей парадной формой это лиловое платье.

— Замечательно! — Эвелина всегда любила этот светло-лиловый наряд и теперь радовалась, как ребенок, что он теперь сослужит ей такую важную службу. — А у тебя ведь есть малиновое платье, насколько я помню. И у других наших девушек, думаю, найдутся такие платья, которые можно назвать розовыми… с мужской точки зрения.

— Так ведь нам не обязательно носить форменные цвета, — напомнила ей фон Шиф.

— Да, действительно… — герцогиня вновь приуныла.

В своих фантазиях она уже видела всех фрейлин наряженных в разные близкие к розовому цвета платья и накидки, создающие впечатление, что все они — один отряд, и в то же время, отличающиеся друг от друга фасоном и оттенком, ведь для женщины нет ничего хуже, чем оказаться рядом с другой женщиной в таком же платье. Но военное звание получила она одна. Конечно, можно было приказать остальным фрейлинам тоже одеться в «военную форму», и они бы подчинились — но затаили бы на госпожу серьезную обиду за указание на то, как им наряжаться. Одно дело — негласное правило не одеваться более пышно, чем герцогиня, и совсем другое — когда она указывает цвет нарядов.

Эвелина уже готова была отказаться от своей новой идеи, но тут ее глаза снова вспыхнули озорным огоньком.

— Мафальда, послушай, — быстро заговорила она, — а в том документе что-нибудь сказано о том, могу ли я присваивать кому-нибудь звания? Если я имею право приказывать самому наследнику, то, наверное, это тем более возможно… Уточни, пожалуйста!

Первой фрейлине не нужно было ничего уточнять — она прекрасно запомнила все, что было сказано в Положении.

— Можете, Ваше Сиятельство, — сказала она.