– Надевал, конечно. На своей свадьбе, на похоронах, на крестинах.

– Я имею в виду такую конструкцию, на прищепке. Я помню, когда был мальчишкой, отец решил, что мне пойдет национальный костюм. Он купил мне полный комплект – килт и галстук‑бабочку, с узором в клетку. На прищепке.

– И я носил галстук, разумеется, – согласился Маккол. – Как все. Мы, кажется, не родились инспекторами?

– Не родились. Вытряхивайся из моего кресла.

Маккол нашел стул и придвинул его к столу. Ребус сел на свое место и снова взял галстук.

– Полицейская прищепка.

– Ты о чем?

– Об этой штуке. Кто еще носит такие?

– О, господи, откуда же я знаю?

Ребус бросил прищепку Макколу, но тот не поймал ее и поднял с пола.

– Прищепка для галстука, – произнес он.

– Я нашел ее в доме Ронни, – пояснил Ребус. – На верхней площадке лестницы.

– То есть?

– То есть у кого‑то отстегнулся галстук. Может быть, когда тело перетаскивали вниз. Возможно, он принадлежал констеблю полиции.

– Ты думаешь, кто‑то из наших…

– Просто предполагаю. Конечно, эту штуку мог потерять и кто‑то из обнаруживших тело. – Ребус протянул руку, и Маккол вернул ему прищепку. – Наверное, стоит с ними поговорить.

– Джон, да что ты… – Маккол замолчал и кашлянул, не находя слов для своего вопроса.

– Пей свой виски, – примирительно посоветовал Ребус. – А потом можешь послушать запись и скажешь мне, похоже ли это на правду.

– А ты что будешь делать?

– Не знаю. – Он положил галстук сержанта в карман. – Подберу кое‑какие болтающиеся ниточки.

Маккол налил себе виски.

Ребус вышел из кабинета, и с лестницы до Маккола донеслось:

– А может быть, пойду к черту!

* * *

– Да, простой пятиугольник.

Психолог доктор Пул, который, впрочем, пояснил, что на самом деле он – вовсе не психолог, а только лектор по психологии, – внимательно рассматривал фотографии, надвинув нижнюю губу на верхнюю в знак того, что не сомневается в своем заключении. Ребус играл пустым конвертом и смотрел в окно кабинета. На газоне Джордж‑Сквер‑Гарденс, залитом ярким солнцем, лежали студенты, вооружившись вместо учебников бутылками вина.

Ребусу было неловко. В высших учебных заведениях, будь то обычный колледж или Эдинбургский университет, где он находился сейчас, он чувствовал себя дураком. Ему казалось, что каждое его слово и движение здесь придирчиво оценивают и делают вывод: этот неглупый человек мог бы быть гораздо умнее, если бы не упустил свой шанс.

– Когда я вернулся в этот дом, – произнес он, – между двумя кругами были дорисованы знаки. Что‑то вроде знаков зодиака.

Психолог подошел к стеллажу с книгами и стал что‑то высматривать. Хотя найти этого специалиста не составило труда, извлечь из него пользу может оказаться непросто, подумал Ребус.

– Возможно, обыкновенная пентаграмма, – протянул доктор Пул, отыскивая нужную страницу и поднося книгу к столу. – Похоже?

Ребус посмотрел на иллюстрацию.

– То самое, за исключением мелких деталей. А скажите, много ли людей интересуется оккультизмом?

– В Эдинбурге? – Пул снова сел и надвинул очки на нос. – О да. Очень много. Посмотрите, как раскупаются билеты на фильмы о дьяволе.

Ребус улыбнулся.

– Когда‑то я и сам любил фильмы ужасов. Но я имею в виду активный интерес – участие в оккультных действах.