-  Терпите, дядя Святослав, - сказал он. - Вначале будет сильно больно, а потом все пройдет.

    И действительно - голова будто взорвалась изнутри! Но не успел я завопить, как боль стихла.

    -  Что же это такое получается? - спросил я. - Ты у нас экстрасенс? Лечишь руками?

    -  Нет, нет! - Витька замотал головой. - Лечить я не умею. Я ускорил ход времени в вашей голове, вот все ваше похмелье и проскочило за три секунды!

    -  Все-таки ты монстр, - понял я. - Как не стыдно, Витя! Ты мне врал!

    Витя покраснел, но с вызовом сказал:

    -  А если добро людям причинять? Это тоже монстр?

    Я задумался. Конечно, суровые правила Дальнего космоса придуманы не зря. Еще в двадцать втором веке люди узнали, что у космонавтов, летавших к звездам, дети вырастают страшными монстрами. Не обязательно злыми, но любая их забава была парадоксально связана с космическими процессами. После того как сыну космонавта Ермакова не дали мороженого, а в итоге вся Венера покрылась льдом, человечество насторожилось. А уж когда Элли, дочурку космонавта Бриннера, не пустили в цирк… В общем, все эти дети теперь лежат в анабиозе, а новые космонавты дают строгую клятву никогда не заводить детей…

    -  Что твой папа говорит? - ушел я от ответа.

    -  Говорит, что ничего… что я мирозданию не угрожаю… - Витька опустил глаза. - Я ему обещал никогда своих способностей не использовать. Вы уж не говорите… про то, что голову вам вылечил!

    В сердцах махнув рукой, я сказал:

    -  Ладно, Витька. Не скажу. Иди, купайся.

    Утро положительно становилось все лучше и лучше! Я с удовольствием походил по бережку, поговорил о погоде с пастухом, который пригнал на водопой стадо кроликов. Витька, как и положено нормальному ребенку, плескался в затоне. И вдруг я услышал его тревожный вскрик!

    В мгновение ока я оказался на берегу, куда уже выбрался Витька. Из левой ноги у него текла кровь.

    -  Ничего, ничего, - бодрился Витька.

    Но я - то видел, как он испугался и побледнел!

    Пятка оказалась разрезана осколком стекла. Хуже того - в ранку попал ил.

    -  Садись, горе ты мое луковое! - прикрикнул я на Витьку.

    А сам крепко взял его за пятку и принялся отсасывать грязь из раны. Сосать пришлось долго, пока затхлый привкус речного ила не сменился горячей соленостью мальчишеской крови. Периодически я сплевывал кровь в траву, приговаривая:

    -  Из-за тебя, монстра, вампиром каким-то себя чувствуешь…

    Витька перестал морщиться и уже улыбался. Краем глаза я заметил, как к реке движется молочница со своими бидонами. Увидела нас - и, поджав губы, пошла ниже по течению.

    -  И что она все ходит, ходит! - возмутился Витька. - Противная какая-то тетка! Третий день как у нас поселилась…

    Я перевязал ему ногу своим носовым платком, Витька влез в сандалики и бодро захромал к отцовской даче. Я пошел рядом, положив ему руку на плечо. У самого забора обернулся - молочница топталась на том месте, где мы купались. Усмехнувшись, я легко подсадил Витьку на забор.

    -  Володя! - укоризненно сказал я, когда мы попили чая с сушками, а Витька убежал в сад, нарвать на вечер малины.