Подойдя ближе, Билл увидел группу дилбиан, стоявших перед крыльцом, – среди них, чуть в стороне, была тучная фигура того, кто мог быть только гемноидом, Мюла‑аем, а рядом с ним двое необычно высоких дилбиан, один из них повыше и худее второго – явно Костолом и Холмотоп. Билл подошел к ним. Над горным пиком все выше и выше поднималась ясная луна, и укрепленную долину заливал яркий серебристый свет – так что, когда он остановился рядом со всей троицей, он отчетливо мог видеть выражение их физиономий.

– Хо‑хо, вот и он, – благодушно пробулькал Мюла‑ай. – Ну как, нашел свою маленькую самочку, Кирка‑Лопата?

– Я с ней разговаривал, – коротко ответил Билл. Он повернулся к предводителю разбойников: – Она полагает, что я мог бы попросить тебя... Не позволишь ли ты Холмотопу и кие выйти за ворота, даже если они заперты на ночь. Я бы хотел до утра вернуться в деревню.

– В самом деле? – переспросил Костолом все тем же обманчиво мягким тоном.

Билл не в состоянии был понять, позволит или запретит дилбианин им с Холмотопом уйти. Холмотоп кашлянул – по непонятной для Билла причине. Мюла‑ай тоже откашлялся.

– Надо понимать так, – сказал Мюла‑ай, – что ты собираешься уйти и после всего, что произошло, оставить это маленькое создание здесь?

Билл почувствовал, как у него вспыхнули уши.

– В донный момент, – ответил он, – да. Но если потребуется, я вернусь.

– Вот и прекрасно! – радостно сказал Холмотоп. – Разве я не говорил? Он вернется. И я его отнесу!

– В любое время, – мягко проворчал Костолом. – Только лучше днем.

– Конечно, я приду днем, – сказал Билл. – Я бы и сейчас не уходил, но после того, как я поговорил с... э... Грязные Зубы, мы решили... то есть я решил... отправиться назад в деревню сегодня же ночью.

– Почему бы и нет? – прогрохотал Холмотоп голосом, в котором почти чувствовался вызов.

– У меня нет возражений, – мягко сказал Костолом. – Отправляйтесь когда хотите. Идите, а я прослежу, чтобы открыли ворота и выпустили вас обоих.

Предводитель разбойников направился к краю долины, где находились стена и ворота. Холмотоп с отсутствующим видом двинулся следом, так что Биллу пришлось совершенно недостойным образом бежать за дилбианским почтальоном; он дернул за ремень его упряжи, давая Холмотопу понять, что не в состоянии поспеть за его шагами.

– О? Извини, Кирка‑Лопата, – пробормотал Холмотоп, словно что‑то отвлекло его внимание. Он подхватил Билла своими могучими лапами и опустил в седло у себя на спине. – Я как‑то на мгновение совсем забыл о тебе... ты там как, в порядке?

Билл ответил утвердительно, и Холмотоп вновь двинулся следом за Костоломом.

Только сейчас Билл начал понимать, какую честь оказывает ему Костолом, отпуская его именно сейчас. Открытие ворот было далеко не простой процедурой. Сначала стражникам пришлось найти факелы из смолистого дерева и зажечь их. Затем с помощью Костолома и Холмотопа они убрали две тяжелых перекладины с внутренней стороны ворот. Наконец, после усилий и пыхтения, ворота начали с грохотом открываться, со скрипом и скрежетом поворачиваясь на напоминавшем жернова устройстве, состоявшем из двух деревянных колес, одно из которых катилось по плоской поверхности другого. Однако в конце концов ворота распахнулись.

– Ну что ж, спокойной ночи и счастливого пути, Холмотоп. И тебе тоже, Кирка‑Лопата, – сказал Костолом.

Билл и Холмотоп пожелали в ответ спокойной ночи, и Холмотоп направился по дороге во тьму за воротами, куда не проникал свет факелов.