|
Совершенно Очаровательная, хотя и высокая по‑женски, вряд ли смогла бы достать макушкой до плеча Холмотопу, а Красотка была на полторы головы ниже своей соперницы. Каждая существенно превосходила весом и мускулами борцов‑профессионалов, и, похоже, решать спор они готовы были только силой. Их когти мало чем отличались от медвежьих, а зубы куда больше напоминали клыки гризли, чем человеческие. Так что Билл испытывал непреодолимое желание оказаться по другую сторону дерева, к которому был привязан.
Дилбианки некоторое время кружили, пригнув плечи, выставив головы и полусогнув руки в локтях, и вдруг Совершенно Очаровательная нарушила напряженную тишину мелодичным смехом. – Так ты полагаешь, это забавно? – весело спросила Красотка, не прекращая движения и не отказываясь от своих намерений. – Это? Вовсе необязательно, – ответила Совершенно Очаровательная столь же весело, но точно так же не отказываясь от своих намерений. – Я только что представила себе, сколь ничтожной ты должна выглядеть в глазах Костолома. – О, я не думаю, что он считает меня ничтожной, – спокойно ответила Красотка. – Может быть, и ты не сочтешь меня таковой. И она, в свою очередь, весело рассмеялась. Они продолжали кружить почти на расстоянии вытянутой руки друг от друга. – Но, – заметила Совершенно Очаровательная, – быть ничтожной худо, а представь себе, как ты будешь выглядеть с оторванным ухом! Билл убедился, насколько выше и тяжелее Красотки была Совершенно Очаровательная. До сих пор сторонний наблюдатель, он представил, что произойдет, если Совершенно Очаровательная выйдет победителем в предстоящей схватке. – Но я намерена сохранить оба моих уха, – сладким голосом говорила Красотка. – Я надеюсь, что оба моих уха будут со мной еще много лет после сегодняшнего дня, – извини, я имею в виду, после того, как ты потеряешь свои зубы. Знаешь, я часто слышала, как мой отец и другие мужчины говорили о том, как забавно выглядит женщина с выбитыми зубами. – О да, конечно! – коротко возразила та. Очевидно, в соревновании, кто первый выйдет из себя, Совершенно Очаровательная начала ломаться. – Если ты только попытаешься дотронуться до моих зубов, ты пожалеешь! В это время, покрывшись холодным потом, Билл впервые всерьез попытался освободить руки от веревки. Он был связан туго, но обнаружил, что толщина веревки в сравнении с размером его запястий такова, что позволяет освободить правую руку. Очевидно, Мюла‑ай не учел малости человеческого запястья в сравнении с запястьем гемноида. Ему удалось наполовину освободить правую руку от пут, но дальше она застряла. Билл в отчаянии глянул на середину поляны, где две дилбианки продолжали кружить друг возле друга и обмениваться оскорблениями. Их раздражение рвалось наружу, выражаясь в непереводимых дилбианских эпитетах. – Сниг! – шипела Совершенно Очаровательная на Красотку. – Пилф! – ворчала в ответ Красотка на Совершенно Очаровательную. Внезапно где‑то далеко в лесу послышался звук, который мог принести спасение. Это был зычный крик Холмотопа. – Кирка‑Лопата! Кирка‑Лопата, где ты? – Здесь! – заорал Билл так громко, как только позволяли его легкие и горло. – Здесь! Я здесь! – Слышу тебя! – раздалось в ответ. – Продолжай кричать, Кирка‑Лопата, и я сейчас буду рядом! Только продолжай кричать! Билл открыл рот, но прежде, чем он успел издать хоть какой‑либо звук, его крик потерял всякий смысл. Обмен оскорблениями между Красоткой и Совершенно Очаровательной достиг апогея. С воплями, напоминавшими ссору из старинного кинофильма между, по крайней мере, полудюжиной землевладельцев и таким же количеством скотоводов, Красотка и Совершенно Очаровательная сошлись в схватке в центре поляны. |
