всхлипывала, не смея опустить руки, чтобы стереть слезы.

   - Что же это такое, боже,  зачем...  -  услышал  Полынов  прерывающийся

шепот. Он чуть повернул  голову  и  встретился  с  детской  беззащитностью

взгляда синих глаз.

   Девушка  прикусила  губу.  Большеголовый  уже  поравнялся  с  ней.  Его

равнодушное лицо несколько оживилось, он внимательно осмотрел мальчишескую

фигуру девушки - у нее на переносице выступили росинки пота,  -  пошевелил

губами. Его толстые, с нечищеными ногтями пальцы тронули плечо  девушки  -

она вздрогнула, - скользнули ниже. Он засопел.

   - Брось ты, сволочь! - выдохнул Полынов.

   Большеголовый,  отскочив,  вскинул  лайтинг;  глаза  у   бандита   были

совершенно прозрачные. Упреждая выстрел, Полынов обрушил на  него  бешеный

удар  правой  под  подбородок.  При  этом  он  почувствовал   неизъяснимое

удовольствие. Гремя оружием, Большеголовый шлепнулся о стену,  точно  куль

грязного белья.  Поверх  голов  часовой  ударил  лучом  лайтинга.  Как  по

команде, все рухнули на пол. Кроме Полынова и  девушки.  Она  вцепилась  в

него, стараясь прикрыть собой от выстрела, и тем сковала бросок Полынова к

оружию Большеголового. Часовой аккуратно ловил Полынова на мушку. Тот едва

успел стряхнуть девушку. "На коленях, все на коленях..." - тоскливо  успел

подумать он.

   - Отставить! - внезапно гаркнул кто-то.

   Лайтинг  часового  растерянно  брякнул  о  пол.  На  площадке  винтовой

лестницы, скрестив руки, стоял Гюисманс.

        2. МОРАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА

   Бандит, словно полураздавленный краб,  ворочался  у  ног  Полынова.  Он

мотал головой, разбрызгивая слюну и кровь. Его скрюченные пальцы  тянулись

к отлетевшему лайтингу.

   Гюисманс  прошествовал  по  коридору,  наклонился  к  Большеголовому  и

негромко сказал:

   - Встать, дурак.

   Ответом было рычание.

   - Встать, говорю! - Гюисманс заорал так, что даже Полынов вздрогнул.

   Большеголовый утих. Стоя на четвереньках, он силился  подняться,  но  у

него разъезжались колени.

   Затаив дыхание все с тайной надеждой смотрели на Гюисманса. Он  заметил

взгляды и холодно улыбнулся.

   - Лицом к стене! - презрительно бросил он.

   И тотчас обернулся к Полынову.

   - К  вам  это  не  относится,  любезный.  Я  еще  не  взял  реванша  за

проигранную партию, не так ли?

   Спокойствие  этого  сухопарого  человека  в  черном,   его   мгновенное

превращение из мирного миссионера в вождя бандитов было более жутким,  чем

выстрелы и насилие.

   Он повелительно  крикнул.  Вбежали  двое  в  серых  комбинезонах.  Один

подхватил Большеголового и помог  тому  встать.  Другому  Гюисманс  что-то

прошептал, показывая на Полынова.

   Психолога схватили и повели.

   ...Когда  за  ним  щелкнул  замок,  Полынов  не  был  в  состоянии   ни

соображать, ни радоваться неожиданному опасению.