— Точно монстр. Может быть, тролль?

— Троллей не бывает, я точно знаю, мне папа говорил.

— Тогда черт! Мне прабабушка про чертей рассказывала.

Насчет чертей у Мальчика уверенности не было, и он промолчал.

— У кого зубищи? — поинтересовался запрыгнувший на лавку Кот.

Девочка потянулась его погладить, но он отстранился.

— Фу, у тебя руки в чем-то жирном.

— Это мазь от крапивы.

— Не смей об меня их вытирать! Мне же потом вылизываться!

— Ладно, ладно, — обиженно сказала Аня, — уже и не погладь его! А зубищи — у чудовища.

— Какого чудовища? — спросил присоединившийся к ним Рыжопиус.

— Которое монстр, — пояснил Мальчик. — Из чулана.

— Ничего не понял, — признался Кот.

Рыжопиус тщательно понюхал туфли Мальчика.

— Они лазили в тот дом. От них пахнет страхом, мышами, пылью и этим странным запахом.

— И там чудовище? — уточнил Кот. — С зубищами?

— Оно огромное! — затараторила возбужденно Аня. — С зубищами и глазищами, все в шерстище! Пасть — ВО! Клыки — ВОО! Когти — вообще ВОООО!

Она подпрыгивала на лавке и показывала руками нечто настолько кошмарное, что даже Тираннозавр Рекс описался бы от ужаса, если бы не вымер миллионы лет назад.

Кот, зная Аню, перевел вопросительный взгляд на Мальчика.

— Мы его не разглядели, — признался тот. — В чулане было темно, а мы испугались и сразу убежали. Но оно точно было большое. И вроде бы зубастое.

— Может, это Лис над вами подшутил? — спросил осторожно Кот. — Он умеет такую рожу скорчить…

— Да что я, Лиса не знаю! — отмахнулся Мальчик. — Совсем не похоже.

Аня все никак не могла успокоиться и, слегка повизгивая, показывала на себе зубищи с когтищами, которые становились раз от разу все больше.

***

— Надо бы нам разведать, что к чему, — сказал Кот Рыжопиусу вечером, когда все успокоились и разошлись по домам.

— Почему-то я так и думал, что ты это скажешь… — ответил со вздохом Рыжий. — И зачем нам это? Можно же просто туда не ходить. Пусть сидит себе в чулане. Кто бы он ни был.

— Во-первых, я любопытный.

— Я думал, ты ленивый.

— Ленивый, — признал Кот, — но любопытный. Мне интересно. А во-вторых, я знаю эту Аню. Она девочка с… э… активной жизненной позицией.

— Что это значит? — недовольно спросил Рыжопиус. — Понахватался ты от людей дурацких слов. Можешь на простом кошачьем языке объяснить?

— Это значит, что сейчас она повизжит, побегает кругами, нервно налопается сладкого, будет плохо спать, вздрагивая от каждого шороха. Но к утру забудет, как ей было страшно, к обеду ей станет любопытно, а к вечеру она полезет туда снова.

— Ну, сожрут ее там, — равнодушно махнул хвостом Рыжопиус, — нам-то что за беда?

— А то, что мой Мальчик полезет с ней. Помнишь, как легко она подбивает его на всякие глупости?

— Ох, помню.

Коты замолчали, вспоминая.

— А как они тогда на речке…

— Ой, не напоминай.

— А трансформаторная будка?

— У меня чуть хвост не поседел.

— А…

— Все, хватит, убедил! Пойдем, посмотрим, что там за монстр с зубищами.