Тем не менее он сказал:

– Ну хорошо, спойте что-нибудь по вашему выбору.

Он ожидал услышать <Благость великую>, но вместо этого услышал полный хоровой пассаж миссис Робинсон, пропетый чистым, свободным от самодеятельной вычурности голосом. Слушая пение, он мысленно представлял себе исполнительницу; это вошло у него в привычку – представлять себе незнакомых людей и мысленно их разглядывать. Её он представил себе крепкой и розовощекой дамой с перламутровыми сережками в ушах.

– Браво! – закричал он, когда она закончила. – Мне никогда не доводилось слышать лучшего исполнения.

– Благодарю вас. Это самое любимое произведение Клейтона, – сказала она. – У вас тоже хороший голос… Ну, так что вы хотели услышать от меня о миссис Гейдж? Она не любила, когда её называли по имени, и я вполне могу понять её. К какой-либо даме со старой пожелтевшей фотографии оно бы подошло, но ей…

– Вы сказали, что подвозили её. А её спортивная машина ещё цела?

– Нет, она её продала, и мы ездили на моём синем седане. Она называла его <авто престарелых дам>. Я думала, что она говорит так шутки ради, но она говорила всерьёз.

– И куда <престарелые дамы> на нём ездили?

– В основном в центр, чтобы поесть и кое-что купить. Она предпочитала есть там, где подают здоровую пищу.

– Вы полагаете, она была довольна своей жизнью в <Парке розового заката>?

– Я в этом просто уверена. Она часто отправлялась в однодневные поездки на автобусе, и ей нравилось выступать на клубных вечерах.

– И с чем она выступала?

Миссис Робинсон сделала паузу, чтобы припомнить темы выступлений.

– Ну… она рассказывала о диетах, музыке, искусстве, о том, как правильно дышать…

– И много людей приходило послушать её?

– По правде сказать, она собирала аудиторию значительно меньшую, чем старые фильмы по четвергам, однако и не мизерную, поскольку после выступлений обычно устраивались чаепития с разными сластями… за счет миссис Гейдж.

– Я видел миссис Гейдж всего один раз, да и встреча наша была довольно короткой. Что она собой представляла? – спросил Квиллер.

– О, она была необыкновенно интересным человеком, совершенно не похожим на тех, кто только и говорит про свои болезни или внуков, с которыми никогда и не видится. Администрация парка не жаловала молодых посетителей. Согласно правилам, вам надлежит получить разрешение, стоимость которого пять долларов, прежде чем к вам допустят посетителя моложе шестнадцати лет, да и то на срок не более сорока восьми часов. Клейтон с радостью проводит неделю рождественских каникул со мной, потому что терпеть не может свою мачеху. Она слишком уж серьезная, а бабушка смех далеко не прячет, как вы, наверное, заметили, – прибавила она со смешком.

– А сколько Клейтону лет?

– Только что исполнилось тринадцать. Он отличный парень с громадным чувством юмора. Просто уму непостижимо, до чего этот мальчишка может додуматься! На прошлое Рождество придумал, как обойти эту систему. Когда я приехала за ним в аэропорт, то увидела, что он прицепил на лицо накладную бороду. Я чуть не рухнула в обморок. Он сказал, что я должна представить его соседям как доктора Клейтона Робинсона из университета Джона Гопкинса. Что я и сделала. Нам повезло, что ни один из наших соседей не обладает хорошим зрением.

– Он привёз с собой доску для катания? – спросил Квиллер.

– Йауу! – громко и чётко произнёс Коко.

– Ребенок плачет? Или мне послышалось? – поинтересовалась миссис Робинсон.

– Это Коко, мой сиамский кот.