– Что, если по этим воспоминаниям сделать моноспектакль.

– По-твоему, лесной пожар, охвативший три округа, – пустяк, о котором можно поведать в театральном шоу одного актера?

–  Mais non!  Мы попросим зрителей представить себе, что в то время радио уже существовало, и покажем им на сцене радиостудию и диктора, читающего репортажи об этом стихийном бедствии.

Квиллер вдруг почувствовал к ней уважение, которого прежде никогда не испытывал:

– Неплохо придумано! Да… Очень неплохо! Я принимаю твою идею! С радостью напишу сценарий и сами репортажи. Если бы Ларри Ланспик выступил в роли диктора…

– Ни в коем случае! Если уж мы хотим сами организовать подобное представление, не нужно привлекать никого со стороны, – возразила она. – Честно говоря, Квилл, в этой роли я вижу только тебя. У тебя прекрасный голос, именно такой голос должен иметь диктор на радио… Не хмурься! Тебе не придется учить наизусть ни одной строчки. Ты будешь читать текст с листа в бутафорский микрофон, – строчила она скороговоркой. – Кроме того, ты ведь местная знаменитость. Все балдеют от твоей газетной колонки! Ты будешь отличной приманкой,  sans doute.

В ответ он только хмыкнул в усы. У неё, по крайней мере, хватило такта не упомянуть о том, что он ещё и мультимиллионер, и филантроп, и потенциальный жених.

– Сценическое оформление я беру на себя. Продажу билетов – тоже. Я согласна даже сцену подмести! – продолжала она со всё возрастающим энтузиазмом.

В колледже Квиллер участвовал в студенческих спектаклях, и ему нравилось выступать перед зрителями. Искушение согласиться на предложение Хикси было велико, к тому же и сюжет знаменательный… Чтобы развеять последние сомнения, он настороженно спросил:

– Сколько времени, по-твоему, продлится это представление?

– Думаю, минут сорок пять. Как школьный урок или пауза в клубном обеде.

Поразмыслив несколько секунд, он обречённо изрёк:

– Что ж, возможно, я буду сожалеть об этом, но я согласен.

– Отлично! – воскликнула Хикси.

Ни он, ни она не помнили, притронулись они к еде или нет, обсуждая за столиком оформление сцены, освещение, декорации, акустику зала, а также то, как упаковать весь театральный реквизит в багажник машины.

– Это шоу пройдёт по разряду репортажей с места события, а все затраты я спишу на свои темы, – сказала Хикси. – Единственно, чего нам не хватает, так это названия проекта – мне ведь надо ввести его в компьютер. Что, если назвать его <Студия "Сундук" представляет>?

– Звучит не слишком интеллектуально, – заметил Квиллер, хотя название ему понравилось.

Квиллера, вернувшегося домой с обернутым в фольгу пакетом, в котором лежали куски индейки, приветливо встретили на пороге две сиамские кошки, учуявшие запах любимого кушанья сквозь двухдюймовую дубовую дверь. Они нетерпеливо завывали, становясь на чёрно-коричневые задние лапы и не сводя ни на секунду гипнотического взгляда голубых глаз с вожделенного пакета до тех пор, пока его содержимое не переместилось на их тарелки, стоящие у кухонного стола.

С нескрываемым восхищением наблюдал Квиллер за тем, как они уплетают его угощение. Коко – официально Као Ко Кун – унаследовал величие своего высокородного тезки, жившего в тринадцатом веке, и плюс к этому обладал таким умом и способностью к правильному восприятию действительности, что приводил иногда в замешательство человека, имеющего всего лишь пять органов чувств да степень бакалавра в области журналистики.