– Старая была похожа на загородку в полицейском участке, – вспомнил Квиллер.

И тут он заметил большую картину на задней стене: написанный в натуральную величину портрет женщины в персиковом платье, сидящей за фортепьяно.

– Это она!  Точь-в-точь как в жизни!

Это была его мать, Анна Макинтош-Квиллер. Пол Скамбл, художник из Локмастера, отказался писать портрет по фотографии и основывался исключительно на воспоминаниях Квиллера: <Говорили, она выглядит как  Грир Гарсон , только глаза больше… Волосы у неё были каштановые, остриженные "под пажа"… Руки казались тонкими и хрупкими, когда она играла – у неё был кабинетный рояль… Помню платье персикового цвета с жемчужными пуговицами и браслет, на котором висели монеты разных стран>.

Руководствуясь этим описанием, художник сумел придать портрету удивительное сходство с оригиналом и воспроизвести всё, вплоть до браслета. Он даже специально просмотрел видеозапись старого фильма, в котором снималась Грир Гарсон.

– Вообще, мама не надевала браслета, когда играла на фортепьяно, – заметил Квиллер, – он звенел. Но мы никому об этом не скажем.

– Какой элегантный, аристократический вид!

– Да, но ребенком я воспринимал его как некую материнскую ауру, которая вселяла спокойствие и уверенность, что за ней я как за каменной стеной… Надо позвонить Полу и поздравить его.

– Можешь сделать это завтра – он будет на открытии, – сообщила Фрэн.

– Как всегда, в мятых джинсах и заляпанной краской футболке?

– Ничего подобного! Я сама отвела его в бюро проката за смокингом и уговорила подстричь бороду – чуть-чуть, чтобы не портить имиджа… Ты готов продолжать осмотр?

Бывшая столовая превратилась в ресторан <Макинтош>, сверкавший белизной крахмальных скатертей и чёрным лаком стульев, изготовленных по эскизам Стикли.

Квадратные спинки были набраны из веретенообразных жердей, сиденья обиты красной клетчатой шотландкой с тёмно-зелёной полосой, под цвет покрывавшего пол ковра. Центральное место на задней стене занимал большой герб клана Макинтошей из кованого железа, который, по слухам, сняли прямо с ворот одного из шотландских замков. Стоявшие на задних лапах кошки поддерживали гербовый щит, под которым был начертан девиз клана: <Кота без перчаток не трогай>.

Кафетерий назывался <У Ренни> и воспроизводил оформление чайной комнаты в Глазго, выполненное Чарльзом Ренни Макинтошем.

На первом этаже находился банкетный зал, где должна была состояться церемония открытия и чайный прием Делакампа, а в дальнейшем там предполагалось проводить все заседания Бустерс-клуба.

Номера, обставленные мебелью Стикли, составляли предмет особой гордости Фрэн.

– Я много путешествовала и останавливалась в самых шикарных отелях, – объясняла она. – Обстановка в номерах всюду первоклассная, но буквально некуда положить свои вещи  ! Для меня это больной вопрос, и потому я постаралась, чтобы в нашем отеле комнаты были не только красивыми, но и удобными.

– А где остановится мистер Камп, когда приедет? – спросил Квиллер.

– В <президентском> люксе, разумеется. Там никогда не останавливался ни один президент, но имеется смежная комната для охраны, где поселится его секретарша.

– Надеюсь, он ничего не имеет против кошек, – сказал Квиллер, кивнув в сторону здания на другой стороне улицы. В квартире на втором этаже было пять окон, и в каждом из них сидело по кошке, с интересом наблюдавшей за тем, что делается снаружи.