Потом он вернулся в «Щелкунчик» за открыткой от Полли. На буфете в холле стояло большое серебряное ведерко для льда, полное бледно-жёлтых нарциссов. Гости рассматривали их с благоговейным восторгом.

– Потрясающие цветы!.. Какой удивительный жёлтый цвет!.. – восклицали они. – А кто такая Анна Макинтош Квиллер?

Маленькая изящная карточка гласила, что букет посвящен её памяти. Квиллер поспешно юркнул в офис, надеясь, что его не заметили.

Оба супруга Бамба были в офисе: он у компьютера, она – возле кофеварки.

– Они великолепны, Квилл! Тебе понравилось серебряное ведерко для льда? – спросила Лори.

– Ну ты и потратился, дружище! – сказал Ник. – А по какому случаю? Не хочешь ли чашечку кофе?

Квиллер уселся в кресло с кружкой кофе и объяснил:

– Сегодня день рождения моей мамы. Её нет уже больше тридцати лет, но я всё ещё помню, как она каждый год читала в свой день рождения любимое стихотворение:

Как тучи одинокой тень,

Бродил я, сумрачен и тих,

И встретил в тот счастливый день

 Толпу нарциссов золотых .

– Какая прекрасная идея! – воскликнула Лори. – Я тоже подберу себе стихи для дня рождения! Может быть, Эмили Дикинсон. А у тебя есть такое стихотворение, Квилл?

– Нет, но если бы было, то Киплинг:

О, если ты спокоен, не растерян,

Когда теряют головы  вокруг …

Забрав открытку, Квиллер покинул офис. Они  всё ещё обозревали Музей Генри Форда и Гринфидд-виллидж. Они  , а не она  .

В открытке было написано:

Дорогой Квилл!

У нас с Уолтером в пятнииу будет прощальный обед. Я прилечу в субботу в пять вечера, если у ремонтной команды не кончится запас скотча.

С любовью,

Полли

Юмор был несколько ветреный – для той Полли, которую он знал. Уж не угостил ли её Уолтер пуншем «  Фишхаус »? Это был любимый напиток американцев в прежние времена. Его пил Джордж Вашингтон. Квиллер хмыкнул в усы.

Сиамцы ему обрадовались – а почему бы и нет? Они ещё не получили свою дневную порцию сухого корма.

– Завтра мы уезжаем, – сообщил он им, когда они захрустели своей едой.

Не прошло и нескольких минут, как позвонила Ханна Хоули, словно ждала, когда на парковке появится его пикап. Она заговорила, приглушив голос:

– Квилл! События развиваются весьма странно! Я могу зайти на минутку?

– Конечно! Даже на две!

Но она не услышала его шутки, так как уже дала отбой. Торопливой походкой она приблизилась к его хижине.

– Когда я уходила, Дэнни спал, и я не хочу, чтобы он проснулся и увидел, что остался один. – Она отклонила предложение выпить фруктового сока.

В мозгу у Квиллера промелькнули новости, услышанные по радио: всплеск в ручье… неопознанное тело… молодая женщина. Он сказал:

– Успокойтесь, Ханна. Сделайте глубокий вдох. Начните с самого начала.

– Ну… сегодня утром, около восьми, я проснулась и сделала то же, что и всегда, – отперла парадный вход и вышла на свежий воздух немного подышать. Представьте себе моё удивление, когда я увидела, что снаружи сидит Дании, рассматривая книжку с картинками! Я спросила, знает ли его мама, что он здесь. Мальчик сказал: «Мама ушла. Она велела мне пойти к тете Ханне, если когда-нибудь уйдет. Я не завтракал». На нём была синяя футболочка, которую я ему подарила, и он показал мне, что у него в кармане.