– Я еле дождалась, чтобы ты её увидел! - взволнованно закричат она. - Погоди, ещё все внутри увидишь! Входи же!

– Если ты не против, - сказал он, - то мне хотелось бы сперва выгрузить кошек. Они могут выразить свои эмоции каким-нибудь неподобающим образом, если их не освободить поскорее. Я покормлю их и приду регистрироваться.

– Тебе нужен кошачий корм? Или опилки Для их туалета?

– Нет, спасибо. Мы хорошо экипированы.

Ник велел извозчику объехать дом и подъехать по дорожке к четвертому коттеджу. Песчаная дорожка была помечена сельским уличным знаком - «Очковый двор». Это напомнило Квиллеру куриную слепоту и другие болезни, и он полюбопытствовал на сей счёт. Ему ответили, что пятнышки на домино зовутся очками.

Пять коттеджей, навряд ли крупнее гаражей, были выкрашены в мрачноватый цвет, и на дверях каждого, на черном фоне, красовались белые пятнышки очков. Четвертый коттедж опознавался по метке два и два.

– Твой называется «Четыре очка» и уходит в лес глубже, чем три первых. Кошки могут следить за птицами и кроликами с открытого заднего крыльца. Вот ключи. Ступай внутрь, а я все разгружу.

Крылечка едва хватало, чтобы на нём уместился ботинок сорок шестого размера, а когда Квиллер отпер гигантское домино, то вступил в самую маленькую квартирку из тех, где ему удалось пожить со времён армейской палатки. Он был крупный мужчина, привыкший жить в четырехэтажном амбаре, а здесь перед ним предстали крохотная гостиная, укромная спаленка, мини-кухня и карманных размеров ванная. Было, правда, крытое крыльцо, но малюсенькое и похожее скорее на клетку. Как он сможет существовать две недели с двумя подвижными животными в этой собачьей будке?

Но и это оказалось ещё не всё. Кто-то окрасил стены белым и уснастил их туристскими проспектами. Затем этот кто-то сменил гнев на милость и задрапировал мебель, кровать и окна бесчисленными ярдами ткани в броских узорах из великанских роз, ирисов и папоротников.

– И как тебе всё это? - спросил Ник, высматривая местечко, чтобы поставить багаж. - Пространства здесь не через край, - заметил он, - и домик чуточку плесневеет, когда закрыт. - Он кинулся открывать окна.

Кухонька была, уверил он, новёхонькая, и водопровод новёхонький, хотя придётся подождать, пока не пойдет горячая вода. Коттеджи первоначально предназначались для слуг.

– Я вроде слышу ружейный выстрел? - спросил Квиллер.

– В лесу охотятся на кроликов. Из Пиратского… Если ещё чего-нибудь захочешь - только свистни.

Квиллер включил две лампы и заметил, что вообще-то привык к более сильным лампам для чтения.

– Сделаем. А теперь я должен везти Ясона обратно на материк. Увидимся в следующий уик-энд. Бай-бай, ребятишки, - бросил он обитателям переносной клетки.

Припадая к полу, кошки выбрались из контейнера. Настороженно поводя усами и низко опустив хвосты, они обнюхали зёленый коврик у двери. Обнюхали чехлы на мебели - и попятились. Квиллер тоже принюхался: «плесень» - слишком слабо сказано для этого всепроникающего аромата. Он подумал, что запах может идти от краски на кричащих чехлах. На самом-то деле такой дух подобает большому спортзалу в каком-нибудь южноамериканском отеле.

Перед тем как распаковаться, он очистил комнаты от уютных безделушек, которые там и сям понаставила Лори, и распихал их по ящикам стола - все эти салфеточки, засушенные цветочки, статуэтки и прочие финтифлюшки. Сиамцы наблюдали за ним, пока стук в дверь не загнал их под кровать. В дверях стоял маленький мальчик, протягивая ему коричневый бумажный пакет.

– Спасибо, - сказал Квиллер. - Это мои светлые лампочки?

Посланец произнёс длинную речь, невнятную для бездетного холостяка средних лет. Он все же попытался быть общительным.

– Как тебя зовут, сынок?

Мальчик сказал что-то на чужестранном языке и убежал в гостиницу.