Об убийстве на семейном торжестве:

– Подозреваемого отпустили, потому что нет свидетелей но, похоже, тут убийство…

– Вот что случается, когда в городе столько приезжих!

– Слава богу, что это не кто-нибудь из нас. О новой журналистке из газеты:

– Что, ближе Калифорнии было не найти?

– Вам нравится, как она пишет?

Об Аукционе фамильного имущества:

– Видели эту медную доску с Линкольном?

– У моей бабушки был медальон с портретом Линкольна на крышке и автографом на обратной стороне, а внутри лежал кусочек ткани от жилета, в котором его застрелили. Медальон, кстати, пропал.

– Множество семейных реликвий извлечено из чуланов! Нам не говорят, что откуда взялось. Как думаете, не связано ли это с подоходным налогом?

О шоу <Великий пожар>:

– Вы ещё не видели? Я уже три раза ходила…

– У моего прапрадеда сгорел дом, амбар, вся живность, всё! Хорошо, что сам спасся с ребятами…

О погоде:

– Как думаете, ясная погода долго простоит?

– Это хорошо для семейных торжеств и парадов, а для посевов не очень.

– Хороший дождик не помешал бы, да и пыльцу бы прибил. Вы заметили, как много народа жалуется на аллергию?

Передовица в пятничной газете была озаглавлена: ПТЕНЦЫ КЭМПБЕЛЛА СНОВА НА ВЫСОТЕ. В статье хвалили студентов Бёрджеса. Под руководством наставника они приобрели множество полезных навыков, работая на благо общества… смело взялись за дело… нашли оригинальное решение… вовлекли широкие массы… сотворили чудо… Разумеется, большую часть работы сделали широкие массы, но именно энтузиазм молодежи обеспечил успех начинаниям.

В статье говорилось: <Раньше у нас не было Центра для старшекурсников. Бёрджес Кэмпбелл подарил молодежи старое здание в городе. Деньги на оборудование пожертвовали лучшие семьи города, а частично их собрали сами ребята. Бизнесмены, частные фирмы, средства массовой информации поддерживают студентов>.

В субботу утром пришедшие на аукцион выстроились в очередь перед зданием мэрии в надежде купить билеты: пять долларов за место зрителя на балконе, вдвое больше – за места для тех, кто собирается торговаться; последним к тому же раздали карточки с номерами.

Вещи поменьше были разложены на длинных столах, поставленных вдоль стен; крупные выставили на помосте. На всех имелись надписи: РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ, и все находились под неусыпным надзором охраны. Был даже музыкальный фон – не записи, а <живая> музыка, зажигательные ритмы, исполняемые электрогитарой, кларнетом и флейтой.

Распорядитель сказал:

– Прошу всех занять свои места! Обладатели билетов жёлтого цвета могут остаться внизу, а зелёных – расположиться на балконе.

После минутной заминки и возни с рассаживанием распорядитель обратился к публике со словами приветствия и представил ей самого популярного в Мусвилле аукциониста Фокси Фреда, <который сегодня дарит нам свой талант и свой бесценный опыт>. (Бурные аплодисменты.)

Аукционист вышел в своем обычном костюме: сомбреро, красный шейный платок и ковбойские сапоги.

– Привет, привет! – воскликнул он. – Да будет вам известно, люди добрые, что никакого шума не должно быть, когда начнутся торги, а носильщики и наблюдатели приступят к своим обязанностям.

Носильщики, наблюдатели и кассиры были одеты в бело-голубые футболки Мускантского колледжа и красные шейные платки. Они бесстрастно смотрели в зал, пока не стало совсем тихо.

Потом носильщик вынес на помост оправленный в рамку постер.