— Мы обучали её искать разные наркотики, завёрнутые в полотенце. Выходя на дело, она может учуять девять видов контрабанды!

Зрители ожидали появления ещё одной выдающейся собаки, как вдруг на сцену вразвалочку вышел — кто бы вы думали? — сам несравненный Дерек Каттлбринк со своей гитарой! Ростом он был как пожарная каланча.

Публика в восторге завизжала, встречая героя громом аплодисментов.

Взяв несколько аккордов в живом танцевальном ритме, любимец молодежи и самый популярный человек в городе начал гнусаво выводить свою песню.

В дурном настроении —

Мне нету везения —

Шёл я в собачий приют.

Я в воскресенье

Прочёл объявление,

Что пёсиков там раздают.

Там я увидел щенка!

Шёрстка — белей молока!

Скулит он и тявкает,

Воет и гавкает,

Чёрным виляя хвостом,

Тычется носиком,

Будто бы просит он:

«Пустите меня к себе в дом!»

И приютил я щенка!

Шёрстка белей молока!

И полюбил я щенка!

Шёрстка белей молока!

Зрители завыли от восторга.

— Бис! Браво!! Ещё!!!

Певец снова ударил по струнам.

— Поём все вместе! — объявил он.

Путая слова и сбиваясь, зато усердно и громко зрители запели:

В дурном настроении —

Мне нету везения —

Шёл я в собачий приют.

Та-та-та, та-та-та.

… щенка…

… молока…

Полли застонала.

— А народу нравится, — заметил Квиллер.

— Теперь эта дурацкая песенка будет преследовать меня. Придётся мурлыкать под нос что-нибудь вроде «Аллилуйя», чтобы выбросить эту пошлятину из головы.

Дерек расхлябанным шагом покинул сцену, лениво перебирая длинными ногами, — характерная походка поп-звёзды, которую обожают его фанаты и фанатки.

— Знаешь, Квилл, Мэгги попросила его написать песню специально для этого празднества, и он наотрез отказался от гонорара.

— И правильно сделал, — заключил репортёр, глядя на часы. — Прости, мне надо сходить проверить, как идут торги.

Ни один человек, кроме него самого и вымышленного Рональда Фробница, не заявил о своём желании приобрести датский коврик. Квиллер поднял цену до тысячи, но уже под своим именем, уговаривая себя, что он делает это на благо общества. Затем он проверил, как обстоят дела с фарфоровыми попугайчиками. Покупатели активно боролись за право обладания изысканными статуэтками. За минуту до окончания торгов Квиллер перебил ставку, вписав сумму повыше под своим именем.

Прозвенел колокольчик, и покупатели со всего зала слетелись к выставочным столам. Раздались разочарованные вздохи и ликующие возгласы. Квиллер выписал чеки на коврик и попугайчиков. Фарфоровых птичек он преподнёс Полли.

— Это тебе мой подарок на Рождество, — произнёс он.

— Ты уже вручил мне один рождественский подарок, — запротестовала она, демонстрируя кольцо с камеей изумительной красоты. — А ведь ещё только октябрь.

— Пусть это будет подарком на следующее Рождество, через год.

Арчи расплатился за свою жестянку-спичечницу, и Милдред попросила его выписать чек за её покупку — китайскую фарфоровую вазу.

Квиллер обратился к Мэгги Спренкл.

— Я надеялся, что вы отдадите на аукцион тот французский хрустальный кувшин, который я видел у вас. Он мне очень понравился. Я бы дорого отдал, чтобы приобрести такую вещь.

— У вас хороший вкус, Квилл. Эта вещь изготовлена в Сент-Луисе — настоящий кувшин для мартини из горного хрусталя, с корабля «Liberte»[2].