— Это Чосер, Покахонтас,[16] Марк Твен, Поль Ревер,[17] Жанна д'Арк… А это — наш дорогой мистер К.!

Реакция была незамедлительной:

— Мне нравится ваша колонка.

— А как поживает Коко?

— Моя дочка выиграла жёлтый карандаш в вашем конкурсе!

— А где же ваша каталка? Засыпали нафталином?

Он отвечал:

— Я неимоверно счастлив находиться в обществе самых известных в мире людей. Такое может случиться только в Пикаксе. А где Эмили Дикинсон?

— Выписалась и уехала домой сегодня утром. Если она узнает, что вы были здесь, с ума сойдёт от горя.

— А кто тут рассказывал неприличный анекдот, когда я вошёл?

— Мы играли в угадайку — ностальгическая забава. Мы вспоминали звуки, которых теперь больше не услышишь… практически никогда… Чосер, изобразите-ка старый автомобиль с подсевшим аккумулятором, который пытаются завести холодным зимним утром.

— Я хорошо помню это рычание, — сказал мужчина. По всей округе раздавалось ры-ры-ры-ры-ры-ры, затем пауза и снова: ры-ры-ры-ры-ры-ры. Температура — ниже нуля, а водитель весь в поту. И опять: ры-ры-ры-ры-ры-ры, ЧУХ, ЧУХ! Многообещающая тишина. И снова: ры-ры-ры-ры-ры-ры, ЧУХ, ЧУХ, ЧУХ! И машина с рёвом несется по улице со скоростью пятнадцать миль в час!

Затем посыпались другие загадки:

Стирка белья на деревянной доске.

Машинописное бюро, в котором одновременно стучат на десятке печатных машинок.

Крик уличного мальчишки-сапожника: «Чистим-блистим, пять центов пара!»

Звук фыркающей ручной газонокосилки, которую садовник возит по траве воскресным днём.

Заводной патефон с пластинкой, заевшей посередине.

Потом Рода объяснила развеселившимся не на шутку больным, что мистер К. пришёл к Гомеру по делу, и трое мужчин удалились в свои палаты.

— Мы тут мозги себе сломали из-за вашей Омблоуэр, — сообщил Гомер. — Двадцать лет назад Рода ещё преподавала в колледже, а я уже ушёл на пенсию с директорской должности, но по-прежнему совал нос во все дела.

— Да, и я вспомнила эту миссис Омблоуэр, — подхватила Рода. — В тот год я вела этот класс и часто проводила родительские собрания. Жалкое, несчастное создание, мать-одиночка, работавшая в поте лица, чтобы прокормить себя и сына. Она занималась чисткой одежды на дому, но без автомобиля ей было трудно обслуживать клиентов. И к тому же у сына начались в школе неприятности. Он был умный и способный мальчик, круглый отличник, но его выгнали за неподобающее поведение.

— А что он натворил?

— Нарушил устав колледжа. Там написано: «Ученик не имеет права выполнять домашние задания за других учеников. Ученикам категорически запрещается подписывать дневники вместо родителей. В случае отсутствия на занятиях ученикам категорически запрещается самим писать объяснительные записки от имени родителей».

— Я думаю, он делал это ради денег, — предположил Квиллер. — А он помогал своей матери материально?

— В этом даже есть что-то благородное, — заметил Гомер. — Он попал в дурную компанию. Двое его приятелей были из весьма состоятельных семей. Эти смышленые ребята могли бы заняться общественной работой, выдвинуться в лидеры или развить свои творческие способности… Но получилось иначе. В своём классе они были как ложка дегтя в бочке мёда или три гнилых яблочка в корзинке рядом с хорошими. Такое бывает, и довольно часто.

Усы Квиллера встопорщились — он жамкал письмо в кармане.

— А какие меры приняла школа?

— Ученики из богатых семей отделались выговорами, им разрешили закончить школу.