В этот момент дверь на верху величественной мраморной лестницы распахнулась и перед ними появился сэр Рандолф.

 Мэдлин невольно вздрогнула. Энтони же повернулся к своему врагу и проговорил:

 – Добрый день, дядя. Я приехал, чтобы забрать Тессу.

 Сэр Рандолф прищурился.

 – Если ты думаешь, что я так просто отдам ее…

 – Да, я так думаю, – перебил Энтони. – Вы отдадите мне ее, когда услышите то, что я вам скажу. – Он взглянул на стоявших рядом слуг, жадно ловивших каждое слово. – Но этот разговор лучше провести не здесь. Можем мы войти в дом?

 Сэр Рандолф колебался. Наконец, пожав плечами, ответил:

 – Ты можешь войти, племянник. – Он посмотрел на мистера Прескотта. – Но твой мерзкий спутник пусть останется там, где стоит. И его дочь – тоже.

 – Послушайте, сэр… – заговорил доктор, но виконт положил руку ему на плечо, и он умолк.

 – Имейте в виду, дядя, перед вами моя невеста и мой будущий тесть, – заявил Энтони. – И я полагаю, вам следует относиться к ним с большим уважением. Поскольку этот разговор в большой степени касается их, я требую, чтобы они присутствовали при нем.

 Губы сэра Рандолфа растянулись в ухмылке.

 – Твоя невеста, да? Мой адвокат будет рад услышать о твоих новых… семейных обстоятельствах. – Отступив на шаг, он указал на дверь. – Что ж, входите все. Думаю, мы решим это дело к общему удовлетворению.

 – Нисколько не сомневаюсь в этом, – ответил Энтони, предлагая Мэдлин руку.

 Они вошли в просторный дом баронета, и сэр Рандолф провел гостей в свой кабинет, но даже не предложил им сесть. Он явно рассчитывал, что этот разговор закончится быстро.

 Он посмотрел на племянника с холодным презрением:

 – Говори побыстрее. Говори все, что хочешь сказать. Это все равно ничего не изменит.

 – Прежде чем я перейду к делу Тессы, – начал Энтони, – я хочу поговорить о деле доктора Прескотта. Мы оба знаем, почему вы все эти годы питаете ненависть к этому человеку. Только потому, что у него хватило смелости рассказать моему отцу о том, как вы и моя тетка обращались со мной.

 – Неужели? Я ничего не знал об этом.

 – Сомневаюсь. Но зато я прекрасно знаю, почему вы преследуете доктора Прескотта.

 – Я всего лишь хочу свершения правосудия. Он убил жену моего викария.

 – Учитывая результаты проведенного расследования, на этот счет существует другое мнение. И даже муж этой женщины не требовал, чтобы против мистера Прескотта выдвигались обвинения.

 – Но викарий все равно это сделает. – Сэр Рандолф бросил на доктора злобный взгляд. – Узнав, что такой развратник, как ты, стал на его сторону, викарий убедится в том, что я все время говорил правду. Доктор Прескотт – коварный соблазнитель женщин и убийца, который должен оказаться на скамье подсудимых.

 Мэдлин вздрогнула и побледнела. Покосившись на нее, виконт крепче сжал ее руку и снова заговорил:

 – Дядя, у вас нет никаких доказательств ваших обвинений – только злобные нападки на уважаемого человека.

 – Пусть это дело решит суд. – Сэр Рандолф презрительно усмехнулся. – Ты ведь всегда отвергал требования морали, не так ли? Ты жил в свое удовольствие и…

 – Да, так было, – перебил виконт. – Испытав на себе вашу версию морали, я пытался найти для себя какие–нибудь другие правила, по которым смог бы прожить всю свою жизнь. И признаюсь, я сделал далеко не лучший выбор. – Он снова взглянул на Мэдлин. – Но к счастью, вот эта достойная женщина показала мне, что у морали есть и другое лицо.