Каллум вскинул пистолет и быстро нажал на спуск.

Оглушительно и коротко грохнуло.

Сноходец открыл глаза, и Каллум из простой предосторожности снова навел ствол на него. Паренек молча смотрел ему в лицо.

– Каллум, скользкий ты болван, не смей.

Он обернулся на голос Парисы. Та подняла голову, но все еще не могла прийти в себя и оценить обстановку, а это было проблемой. В конце концов, скользкий болван Каллум стоял над телом совершенного незнакомца, положив палец на спусковой крючок, посреди погрома, который устроил в читальном зале Далтон. А сам Далтон лежал рядом с Парисой: лицом кверху, раскрыв глаза, бездыханный.

С зияющей дырой на месте сердца.

– Каллум, – начала было Париса, потом взглянула на пропитанную кровью рубашку Каллума и заметила: – Выглядишь паршиво. Какого хрена ты натворил?

Он взглянул на сноходца, который так и не сказал ни слова. Угрозы он не представляет, понял к тому времени Каллум и отбросил пистолет. Снова посмотрел на Парису.

– Я, – начал он, не зная, как сказать. Ничего впечатляющего на ум не приходило. – Мне жаль, – выдал он наконец неискренне, – но сегодня ты не умрешь.

Париса долго и пристально смотрела на него.

И неожиданно расхохоталась.

Смеялась она долго, истерично, пока не сбилось дыхание. А впрочем, то был уже не смех.

Каллум осторожно опустился рядом с ней на колени. Обнимать он ее не стал, а она его не оттолкнула. Услышав за спиной шаги, Каллум не обернулся, но Париса молча глянула ему за плечо, похоже, в глаза сноходцу. Потом этот паренек, слегка прихрамывая, ушел.

Наконец Париса взглянула на Каллума.

– Он не вернется, – сказала она, обращаясь больше к самой себе, однако Каллум знать не знал, кем был сноходец, и потому не ответил. Париса же окинула взглядом его физиономию, и ее собственное лицо ненадолго исказила легкая гримаса отвращения. – Это Роудс тебя так?

– Видела бы ты, как я травмировал ее, – сухо парировал Каллум.

– Каллум, мы все это видели. – Париса вскочила на ноги, не приняв протянутую руку помощи, а у Каллума завибрировал телефон в кармане. Париса обернулась и надула губы. – Долго мы были в отключке?

– Пару минут.

– По ощущениям прошли часы. – Она будто заставила себя снова взглянуть на Далтона, но потом отвернулась. – Я, честно, не хотела, чтобы до этого дошло.

– Знаю. – Он правда знал.

Париса шумно вздохнула и посмотрела на него с неудовольствием.

– Как бы там ни было, я бы поступила так же.

– Это как, убила бы бойфрендика? – с сомнением уточнил Каллум.

– О, так мы теперь называем вещи своим именами? Нет. Я в том смысле, что спасла бы тебя. – Она принялась отряхиваться и скривилась, коснувшись пропитанных потом волос. – Ужас.

– Ты правда предпочла бы меня Далтону? А как же ненависть ко мне? – спросил Каллум, пока Париса искала что-нибудь, во что можно посмотреться. Наконец она склонилась над выкорчеванной трубой пневматической почты и собрала волосы в пучок на макушке.

– Ну мы рассуждаем гипотетически, а потому все это просто треп. – Париса прочистила горло. – Но лучше бы ты правда дал мне умереть. Я же для того и тащила тебя сюда. – Впрочем, судя по тону, она сама в это не верила. Каллум решил галантно не указывать на это.

– Я тебя умоляю, за мной чистая победа. – Телефон снова завибрировал. Париса опустила взгляд на карман Каллума.

– Господи. – Она взглянула на него и покачала головой. – Выглядишь просто чудовищно.

Она говорила без жалости, скорее, делилась наблюдением. В ее голосе даже не было прежней брезгливости. Она просто констатировала факт.

– Приму за комплимент, – ответил Каллум.