Это оказалось здесь самым интересным зрелищем: разогретую добела тонкую полосу стали сантиметров пяти шириной при помощи ворота рабочие навивали на штырь, после чего снова грели в горне до оранжевого свечения металла и сковывали в ствол.

    За работой оружейников наблюдал какой-то высокий парень. Он не был закопчён и грязен, как все ремесленники, а, напротив, опрятен, причесан и одет в камзол тонкой ткани без рукавов и синего цвета рубаху. Я решил, что это «начальник цеха», пошел к нему, поздоровался и спросил, как они испытывают стволы на разрыв.

    -  Очень просто, добрый человек, - доброжелательно ответил парень, - насыпаем до половины ствола пороха и стреляем, если ствол хорошо сварен, то и пищаль будет хороша.

    -  А стволы калите?

    -  Нельзя, это же не сабля, если пищаль закалить, то её непременно разорвёт.

    За разговором мы подошли к рабочим, ковавшим полосы для стволов. Процесс был поставлен на поток, но технология оказалась совсем примитивная. Мастера двигали клещами стальную поковку по наковальне, а молотобойцы разной величины молотками предавали ей нужную форму. Полосы, несмотря на все их старания, получались не очень ровными, с волнистыми краями.

    -  А как вы сковываете ствол, - спросил я, - края же неплотно прилегают друг к другу.

    Паренёк снисходительно улыбнулся и показал место, где навитые на оправки полосы грели в большом горне, а потом сваривали кузнечным способом.

    -  У нас такие мастера, дай Бог каждому! - похвалился он.

    Работа, однако, была не ахти какого качества. У каждого мастера пищальные стволы выходили разной длины и толщины. К тому же на обработку уходило очень много времени, и изделия были, как говорится, «нетоварного вида».

    -  Сделали бы вальцы, тогда работали бы во много раз быстрее, - не выдержав, поумничал я.

    -  Какие такие «вальцы»? - не понял цеховой начальник.

    Я объяснил, как между двумя стальными валиками можно прокатывать метал и даже щепкой начертил на земляном полу мастерской примитивную схему, как их изготовить.

    Пока я все это рассказывал, сам удивился, как мы много знаем даже в тех областях науки и техники, к которым не имеем никакого непосредственного отношения.

    Парень внимательно выслушал мои пространные объяснения, вник и тут же загорелся новой идей. Правда, у него сразу же появилось множество частных вопросов, на которые мне с лёту было сложно ответить. К тому же пришлось танцевать от печки, объяснять, что такое шлифовка, зубчатая передача, как отрегулировать вальцы по толщине проката.

    -  Ты, добрый человек, видно, из иноземцев? - поинтересовался парнишка.

    Меня уже задолбали этим вопросом, и я ответил, не задумываясь:

    -  Приезжий с украйны, у нас там все так говорят.

    -  Я не про говор, знаешь ты больно много.

    -  А… Много знаний не бывает, их всегда только мало.

    -  Вот мне и нужны люди, которые хотят много знать. Не желаешь ли при железном деле послужить?

    -  Спасибо, не желаю. Для этого у меня не достаточно знаний. Да и особого желания нет.

    Предложение было неожиданное и не очень для меня лестное - большая честь быть под началом у средневекового пацана.

    -  Неволить не буду, а коли согласишься, то быть тебе окольничим.

    -  Кем? - переспросил я, вытаращив на него глаза. - Окольничим?!

    -  Коли дела у тебя хорошо пойдут, - продолжил собеседник, - то пожалую тебя и боярством, и вотчинами.