-  Вот, анафема, куда же он подевался! - сердито сказал Алексий. - Неужели сбежал!

    -  Мало ли, может, отошел по своим делам. Что делать, придется ждать. Может быть, это и к лучшему, подготовимся к встрече.

    -  Ладно, ждать, так ждать. Слушай, и как это люди в такой вони живут, - посетовал священник. - Жаль, что выпить нечего, отметили бы мое рукоположение! Знаешь, сколько лет я об этом дне мечтал!

    -  Ну, вот, у тебя такой праздник, а я втянул в это паскудное дело!

    -  Ничего, послужу так Господу и православию. Видать, наш-то малый от нечистого, вон, сколько христианских душ погубил!

    Мы присели на завалинки, помолчали. Я думал, как лучше организовать засаду. В идеале, одному из нас стоило спрятаться в бане, другому ждать снаружи. К сожалению, это не проходило, в нашей части двора никаких строений не оказалось, и укрыться было негде. Я даже на предмет засады обследовал дровяник, но он был мал, не по нашим габаритам.

    -  Давай тын проверим, - предложил я, - у Версты непременно должен быть какой-то лаз, чтобы попадать сюда, минуя хозяев.

    -  Посмотри сам, а я тут посижу, отдохну, что-то у меня душу жмет.

    -  Да никак ты заболел? - забеспокоился я.

    -  Нет, вроде все хорошо, но на душе почему-то паскудно, видно, плохо похмелился.

    Я посмотрел ему в лицо.

    Выглядел отец Алексий, как всегда, только смотрел грустно.

    -  Нужно будет тебя подлечить. Как только освободимся, сразу же займусь твоим здоровьем, - пообещал я и пошел искать лаз в заборе.

    Как всегда все тайное оказалось на поверхности. В одном месте тына жерди были подрезаны снизу, а сверху укреплены так, чтобы легко раздвигаться. Причем лаз был такой узкий, что пробраться сквозь него обычному человеку было невозможно, что говорило о том, кто его сделал.

    Запомнив место, я вернулся к Алексию. Он задумчиво жевал травинку.

    -  Я вот о нашем патриархе размышляю, - сказал он, поднимая на меня глаза. - Дивлюсь на то, что он мне с первого слова поверил. Хоть и мало мы говорили, а я успел ему всю свою жизнь рассказать и то, как пришел к истинной вере, и как мне просветление было.

    -  Служба у него такая, в людях разбираться. А кто ты есть, у тебя на лице крупными письменами начертано.

    -  Не скажи, другие то же видели, да не прочитали, а он сразу понял.

    -  Давай это позже обсудим, а сейчас решим, что дальше станем делать. Может, нам пока уйти отсюда, а как Верста вернется, подкрадемся и запрем его в бане. Тогда он наверняка никуда не денется, а пока посидим на том конце двора, за колодцем.

    -  Можно и так, а лучше я побуду в бане, а ты сиди за колодцем. Как он вернется, ты его с одной стороны будешь брать, а я с другой.

    -  Не получится, от колодца сюда слишком далеко бежать, я не успею тебе помочь.

    -  Мне помочь? - усмехнулся он. - Ты что, не видал меня в деле?

    -  Его я тоже видел. Давай наоборот, ты иди к колодцу, а я буду в бане в засаде.

    -  Кабы я мог так быстро бегать, как ты, то пожалуй, а так тебе как лосю носиться сподручней.

    В его словах был резон, с бегом у отца Алексия было не очень ладно, для спринтера он был слишком тяжел.

    -  Ладно, попробуем по-твоему, - скрепя сердце, согласился я. Мне очень не хотелось оставлять священника одного, но, пожалуй, это был наиболее оптимальный вариант.