«Так почему тебя это беспокоит?» – повторил голос. В ответ Белль полезла в карман и достала чистую тряпку, приготовленную для уборки. Она была сухой – вода, замочившая платье, не достала до кармана. Белль принялась вытирать лицо Чудовища. Ее прикосновение было мягким, однако он вздрогнул, как от удара.

– Что ты делаешь? – спросил он, и в его голосе больше не было злости.

– А как ты думаешь? Вытираю тебе лицо.

– Не нужно. Совсем не обязательно, – запротестовал он. – Больно. Ой, хватит! Шкуру сдерешь. Эй, осторожнее, это мой нос! Ай – ай! Уши, уши!

Белль не обращала внимания на его возгласы.

– Так Лучше? – спросила она, закончив.

– Может быть… отчасти, – скрепя сердце ответил Чудовище. – Только сюртук весь испачкался и сорочка промокла. Мне нужно переодеться… а потом заняться переводом. Я тут работаю над трудами Эпиктета… некогда мне с вами прохлаждаться.

Он поднялся и двинулся к дверям. Немного замешкавшись возле них, он обернулся и окинул долгим взглядом библиотеку. «Он не прочь остаться здесь! – подумала Белль. – Ему приятнее мыть полы с нами, чем сидеть одному в своих комнатах».

– Шапо! – проревел Чудовище. – Живо принеси мне чистую одежду!

Послышался мерный стук, и в дверях показалась вешалка для верхней одежды, прибежавшая на зов.

Увидев, в каком состоянии наряд его хозяина, Шапо драматично прижал две руки – перекладины к тощей груди, а остальные воздел к небу.

– Полно тебе, Шапо, не принимай близко к сердцу, – произнес Чудовище. – Над всеми неприятностями, несчастными случаями и катастрофами надо просто посмеяться. – И он демонстративно посмотрел на Белль. – По крайней мере, так мне сказали.

Шапо поторопил Чудовище, и слуги с Белль наконец остались одни. Белль принялась собирать книжки, упавшие на пол, когда Чудовище налетел на шкаф.

– Нужно найти пустые полки для этих томов, – сказала она. – Кто – нибудь здесь видел такие?

Никто не ответил. Удивившись, Белль обернулась. Все слуги стояли как вкопанные и глазели на закрытые двери. Никто из них не шелохнулся, с тех пор как Чудовище покинул библиотеку.

– Плюметт? Миссис Поттс? Что случилось? – спросила Белль.

– Мессир был зол… – начал Люмьер.

– Но он не кричал, – задумчиво продолжила Плюметт.

– Он не бушевал, – добавил Когсворт.

– И не разбил ни единой вещи, – изумленно добавила миссис Поттс. – Наверное, потому что…

Она запнулась и поглядела на Люмьера и Когсворта. Слова повисли в воздухе.

– Почему? – живо спросила Белль, надеясь узнать хоть что – нибудь.

Но миссис Поттс лишь пожала плечами.

– Потому что ему нужно было возвращаться к работе, видимо, – смущенно произнесла она.

Разочарование захлестнуло Белль. Она хотела было надавить на миссис Поттс, но поняла, что это бесполезно. Миссис Поттс вернулась к окнам. Вот так всегда. Все они сразу находят какие – то дела, стоит ей задать странный вопрос. Белль вдруг почувствовала щемящее одиночество. Чудовище ушел, слуги вернулись к своим обязанностям. Она вспомнила об отце, и острая тоска сжала ее сердце. Если бы она могла поговорить с ним! Хотя бы часок. Но она знала, что этого не будет. Ни сегодня. Ни завтра. Никогда.

Отогнав прочь мрачные мысли, Белль сложила книги на стол и сказала себе, что теперь ее жизнь стала гораздо лучше.