Белль смотрела на них, а в горле стоял комок. Они были так добры к ней. Так внимательны. Они хотели ей помочь. Доставить радость. Быть ее друзьями. И рядом с ними – Чудовище. Когда она думала о нем, буря противоречивых чувств поднималась в душе. Из – за него она томилась пленницей в темном глухом замке. Но также из – за него она сейчас была в этой удивительной библиотеке.

Чудовище не был похож на остальных обитателей замка. Миссис Поттс, Люмьер, Плюметт… они были добродушные и забавные. Неунывающие, веселые. Зверь был неуживчивый. Угрюмый. Загадочный. Отшельник. Но все же он, хоть и по – своему, тоже хотел ее порадовать. И доказал это вчерашним вечером. Когда Белль подумала о том, что он сделал… Это было невероятно. Невозможно. Даже сейчас ее сердце учащенно забилось при одной мысли об этом. Кто – то другой, возможно, позволил бы ей взглянуть разок на свою коллекцию. Одолжил бы пару бесценных книжек. Но Чудовище был другим.

Она окунула швабру в ведро, выжала тряпку и принялась усердно работать. В отличие от Чудовища, она не могла ни читать, ни вообще что либо делать, когда кругом такой беспорядок. Белль не думала о том, что, возможно, закончит лишь в полночь. Она не обращала внимания на боль в мышцах, ломоту в спине и дрожащие ноги после бесконечной беготни по лестницам с ведрами воды. Она думала только о той радости, что ждала ее после уборки. Ибо прошлой ночью Чудовище преподнес ей неожиданный подарок – более ценный, чем его замок и земли, более дорогой, чем золото и драгоценности. Прошлой ночью Чудовище подарил ей свои книги.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Белль запомнила тот вечер в мельчайших подробностях. Надвигались сумерки.

– У меня сюрприз для тебя, – как обычно, ни с того ни с сего начал Чудовище.

Белль только что вернулась из конюшни, где кормила Филиппа, свою лошадь, и теперь отряхивала накидку от снега возле черного хода, что вел в кухню. Она мельком взглянула на него – угрюмое лицо, сжатые кулаки, неуклюжая поза – и сказала:

– Нет, спасибо.

Чудовище отшатнулся и заморгал. Лицо его потемнело еще больше.

– Я сказал, у меня сюрприз для тебя!

– И я это слышала. Но у меня было столько сюрпризов за последнее время, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Холод, темницы, своры волков, вспышки гнева…

– Гнева? Гнева?! – задохнулся Чудовище. – Поверить не могу… как ты можешь так говорить… Не было никакого гнева! К тому же ты сама виновата! Я приказал тебе не ходить в Западное крыло. Я приказал…

Белль покосилась на него.

– Ты прав. О чем это я? Ты же никогда не злишься. А теперь, если позволишь, я пойду.

Отношения между Белль и Чудовищем были напряженными с тех пор, как в поисках ответов она забрела в Западное крыло и нашла там одинокую розу. Цветок никак не выходил у Белль из головы, ей очень хотелось узнать его тайну. От слуг она смогла добиться лишь уклончивых ответов, а от Чудовища вообще ничего. «Прекрасно, – решила она. – Если никто не хочет мне рассказать, я сама все узнаю».

В Западном крыле располагались личные покои Чудовища. Он раз и навсегда запретил Белль появляться там. Для большинства людей вполне хватило бы столь строгого приказа, да еще от столь страшного создания, чтобы повиноваться без лишних вопросов. Но Белль была особенной. Она все подвергала сомнению и повиновалась только одному – своему сердцу.

В покоях Чудовища было темно, но глаза Белль скоро привыкли. Она шла по некогда прекрасным комнатам и обводила взглядом сломанную дорогую мебель, разорванный в клочья балдахин над ложем, разбитые зеркала в позолоченных рамах.

– Это сделал Чудовище, – прошептала она.

Ей приходилось наблюдать его в ярости, она знала, что Чудовище может запросто опрокинуть стол или швырнуть кресло через всю комнату.