|
Ну… полагаю, правосудие поймает их, раньше или позже. Говорят, правосудие всегда настигает. — Правосудие может забрать что останется, когда я закончу. — Ламб завернул, наконец, рукава так, как хотел, и повернулся, отклоняясь от прилавка, глядя прямо на тех троих на другом конце. Шай не знала, чего ожидать, но только не этого, только не Ламба, скалящегося и болтающего, словно не о чем было беспокоиться. — Когда я сказал, что они свалили, это была не вполне правда. Трое от них откололись. — Это точно? — заговорил Высокая Шляпа, уводя разговор от трактирщика, как вор уводит кошелек. Ламб встретился с ним глазами. — Определенно. — Три человека, ты сказал? — рука Красавчика суетливо шарила по поясу к топору. Настрой вокруг быстро менялся, бремя приближающегося насилия тяжело висело в этой маленькой комнате, как грозовая туча. — Слушайте, — сказал трактирщик, — Я не хочу неприятностей в моей… — Я не хотел никаких неприятностей, — сказал Ламб, — Их все равно принесло. Неприятности имеют такую привычку. — Он откинул мокрые волосы с лица, и его глаза были широко открыты, и они сияли, сияли, рот тоже открыт, он часто дышал и улыбался. Не как человек, выполняющий тяжелую задачу. А как человек, наслаждающийся приятным поручением, смакующий его, как прекрасную еду, и внезапно Шай увидела все эти шрамы заново, и почувствовала этот холод, поднимающийся по ее рукам и опускающийся по спине, и каждый волосок на ней поднялся. — Я отследил тех трех, — сказал Ламб. — Взял их след и шел по нему два дня. Еще одна бездыханная пауза, и трактирщик отошел на шаг назад; чашка и тряпка все еще болтались в его руках, призрак улыбки все еще цеплялся к его лицу, в остальном он был в ужасе. Трое повернулись лицами к Ламбу, спинами к Шай, и она обнаружила себя крадущейся вперед, будто пробиралась сквозь мед, из теней к ним; дрожащие пальцы на ручке кинжала. Каждое мгновение было растянуто на век, вздох царапался, втягиваясь в глотку. — И куда привел след? — спросил Высокая Шляпа треснувшим голосом, в конце и вовсе исчезающим. Улыбка Ламба растянулась шире. Улыбка человека, который получил в точности, что хотел на день рождения. — К твоим ебаным ногам. Высокая Шляпа отбросил плащ, ткань вскинулась, как крылья, когда он потянулся за своим мечом. Ламб неожиданно швырнул в него большую кружку. Она отскочила от его головы, и он рухнул в душе из пива. Стул заскрипел, когда фермер наткнулся и свалился через него. Рыжеволосый парень отступил назад, освобождая место или просто от шока, и Шай плавно приставила нож к его шее, решительно надавив и крепко обнимая его другой рукой. Кто-то закричал. Ламб пересек комнату в один прыжок. Он поймал Красавчика за запястье, сразу как только тот вытащил топор; выкрутил его, другой рукой выхватил нож из его модного пояса, вколотил ему в пах, протащил клинок вверх, широко его разрезая; кровь забрызгала их обоих. Тот издал булькающий крик, ужасно громкий в этом узком месте, и упал на колени, с выпученными глазами, стараясь удержать внутри свои кишки. Ламб изо всех сил ударил его рукояткой ножа по затылку, прервав его крик и уложив его на пол. Одна из женщин торговцев подпрыгнула, зажав руками рот. |
