|
Рыжеволосый, которого держала Шай, скорчился, и она, сжав его крепче, прошептала: «Ш-ш-шшш», вдавив кончик ножа ему в шею. Высокая Шляпа нетвердо поднялся, уже без шляпы, кровь струилась из раны от кружки на лбу. Ламб схватил его за шею, легко поднял, словно тот был сделан из тряпья, и впечатал его лицо в прилавок, потом еще раз, со звуком разбивающегося горшка, потом еще — голова уже болталась, как у куклы; кровь забрызгала фартук трактирщика и стену за ним, и потолок. Ламб высоко поднял нож, мелькнуло его лицо, все еще растянутое в этом сумасшедшем оскале, затем клинок стал металлическим пятном, прошел через спину человека и с ужасным треском врезался в прилавок; полетели обломки. Ламб оставил его пригвожденным, колени на расстоянии от пола, ботинки задевают за доски, кровь капает вокруг, как пролитое пойло. Все заняло не дольше, чем Шай понадобилось бы на три хороших вдоха, если б она не задержала дыхание. Ей было жарко, голова кружилась, и мир был слишком ярок. Она моргала. Не в силах полностью сфокусироваться на том, что произошло. Ей не нужно было двигаться. Она не двигалась. Никто не двигался. Только Ламб шел вперед, с блестящими от слез глазами, одна сторона его лица была побита и запятнана, его сжатые зубы сияли в безумной улыбке, и каждый вздох был в его горле мягким рычанием, как у любовника. Красная Шляпа хныкал: «Блядь, блядь», и Шай сильнее прижала нож к его шее, и снова шикнула на него. Здоровый клинок, почти меч, был заткнут у него за пояс, и свободной рукой она вытащила его. Затем перед ними появился Ламб, почти задевая головой низкие балки, схватил парня за шиворот и вырвал из некрепких объятий Шай. — Говори. — И он ударил парня открытой ладонью по руке — достаточно сильно, чтобы тот свалился, если б он его не держал. — Я… пробормотал парень. Ламб ударил снова, звук был громкий, как хлопок, торговцы в самом конце вздрогнули, но никто не двинулся. — Говори. — Чего тебе… — Кто у вас главный? — Кантлисс. Так его зовут. — Парень начал болтать, плаксивые слова спотыкались друг за друга, словно он не мог их выговорить достаточно быстро. — Грега Кантлисс. Я не знал, насколько они плохи, просто хотел убраться отсюда туда и заработать чуток деньжат. Я работал на пароме, на востоке, и однажды пошел дождь, и паром унесло, и… — Шлепок. — Мы не хотели этого, поверьте… — Шлепок. — С ними есть настоящие злодеи. Северянин по кличке Блэкпоинт, он застрелил старика стрелами. Они смеялись на это. — Заметно чтоб я смеялся? — сказал Ламб, снова ударяя его. Рыжеволосый держал одну дрожащую руку. — Я не смеялся! Мы не хотели участвовать во всех этих убийствах, поэтому мы откололись! Предполагалось, что будет лишь немного грабежа, Кантлисс говорил, но вышло так, что мы воровали детей, и… Ламб заткнул его ударом. — Зачем он забирает детей? — Он заставил его говорить еще одним, веснушчатое лицо парня было порезано и разбухло с одной стороны, кровь сочилась из его носа. — Говорил, у него есть на них покупатель, и мы будем богаты, если доставим их туда. Говорил, им не сделают ничего плохого, волоса не упадет с головы. Хотел, чтоб они были идеальны для путешествия. Ламб снова шлепнул его: — Путешествия куда? — Он сказал, в Криз[12], для начала. |
