- Гляди, чего ж… Прежде здесь Клим овец как раз и держал. Только два года назад появилась эта зверюга и… В общем, с тех пор сарайчиком никто не пользовался… Вот она, бечевка-то, гляди.

    Томен подошел поближе, взялся за веревку, привязанную к дверной ручке, подергал, потом потянул сильнее - дверь легко закрывалась. Отпустил - под действием собственного веса перекошенная дверь со скрипом снова растворилась. Колдун хмыкнул, пожал плечами и прошел внутрь. В сарае было очень тихо, сыро, царил полумрак и пахло гнилью. Солнечные лучи проникали сюда через несколько узких прорех в крыше - словно световые столбы подпирали потолок, широкие, мутные, полупрозрачные у основания и как бы сходящиеся в узкий белый клинок под самой кровлей… В столбах играли, кружась, золотистые пылинки, закручивая спирали в медленном танце…

    - Ну что, мастер чародей, нагляделся? - спросил Кидин. - Тогда идем.

    - А чего, мы куда-то торопимся? - спросил маг, задумчиво погружая ладонь в ближний из столбов света и разглядывая собственные пальцы, залитые желтоватым маревом. - Мы должны еще что-то сделать до вечера?

    - Я так собираюсь топор наточить, - хмуро буркнул староста. - Да и торчать в сараюшке тоже ни к чему вроде. Запах-то! Человеческим духом сарай наполнится, зверина и не пойдет сюда. Я так мыслю, запахи наши все ему известны, за версту узнает. А ты человек новый, он и не пойдет, если тебя учует. Хитрый зверь, непростой. Есть у тебя такое колдовство, чтобы запахи отбивать?

    - Зачем колдовство? - прозвучал голос с порога.

    Колдун обернулся. В дверях стоял Клим.

    - Я лестницу принес, - пояснил крестьянин. - Зачем, говорю, колдовство? Дай ему, Кидин, кожух свой, пусть поносит после обеда. От твоего кожуха, небось, такой дух идет, что волк нового человека и не учует.

    - Тоже верно, - согласился староста. - Ну что, пойдем, что ли?

    * * *

    Клим остался в сарае доделать что-то для готовящейся ловушки, а староста повел колдуна обратно. По пути чародей наблюдал спокойную жизнь деревни.

    Поразмыслив и сопоставив все увиденное здесь за два дня, колдун сообразил, что именно не давало ему покоя и что заставило сразу заподозрить у старосты какие-то скрытые мотивы. Деревня вовсе не выглядела напуганной. Жители спокойно занимались своими хозяйственными делами, маленькие дети возились в пыли, отгоняя время от времени любопытных кур… Ребята постарше - но недостаточно взрослые, чтобы их привлекли к крестьянскому труду, - с визгом носились по улице, занятые какой-то своей игрой… Старики трудились в огородах за плетеными изгородями, где-то неподалеку стучал топор. Словом, деревня жила обычной жизнью - не было страха, не было чувства близкой опасности, какое непременно ощущалось бы, скрывайся в самом деле поблизости опасный оборотень. Никто здесь не выглядел подавленным или напуганным.

    В годы ученичества чародею уже приходилось бывать с наставником в местах, где люди месяцами живут в ужасе перед близкой угрозой, - там напряженность ощущается во всем, страх словно висит в воздухе, даже детям передается чувство всеобщей встревоженности, и крошечные несмышленые малыши играют, озираясь украдкой по сторонам… Здесь не было ничего подобного, совершенно мирное поселение.

    Придя домой, Кидин хмуро огляделся и строго спросил:

    - Где Зиатка? Опять со своим?..

    - Ага, сразу утром Астон позвал, и она к нему выскочила… - охотно принялась рассказывать младшая хохотушка. - Тогда он посадил Зиатку на коня перед собой, руками вот так ее за бока взял и…

    Рассказ прервался звоном, старостиха уронила на пол что-то тяжелое - кажется, намеренно.