Двери резко распахнулись, и в комнату ворвались охранники. Их начальник Макгоуэн замахнулся на Натана. Кэл, не выпуская парня, свободной рукой перехватил дубинку. Он отпустил Натана, дав тому возможность увернуться от удара, и впился взглядом в начальника службы безопасности.

Подбежали новые охранники и набросились на ассасинов, даже на тех, кто просто стоял и наблюдал за происходящим. Двое охранников скрутили руки Натану, и, когда его, все еще сопротивлявшегося, потащили к двери, он крикнул Кэлу:

– Ты хочешь уничтожить Кредо!

Кэл молча смотрел, как Натан исчез за дверью. Он снял с шеи самодельную удавку и бросил на пол. Макгоуэн не сводил с него глаз под тяжелыми, немигающими веками.

Кэл отдышался и качнул головой в сторону двери, к которой направлялся перед неожиданным нападением.

– Отправьте меня в «Анимус», – потребовал он.

Софию поразило то, как искренне она обрадовалась за Кэла. Он устоял перед сильнейшим соблазном всей своей жизни: возможностью мести, о которой он, вероятно, все это время мечтал.

Она позволила себе надеяться, что ее слова возымели действие. Кэл услышал ее, несмотря на боль и жестокость, с которыми он сталкивался постоянно и в этих стенах, и за их пределами. Похоже, Кэл и правда хочет излечиться. И тот факт, что он не убил отца, доказывает, что он действительно может научиться управлять собственной агрессией, которая была не просто результатом его жизненного опыта, а неотъемлемой частью генокода.

А если Кэл научится, значит и у всех ассасинов есть шанс. Как только Яблоко будет у нее в руках, она сможет, соединив генетические манипуляции с особой терапией, создать мир, по-настоящему лишенный насилия. Ее проект, ее вера, то, чего она добивалась всю свою взрослую жизнь, – все будет воплощено.

И все же тонкая паутина сомнений цеплялась к ней, пока София наблюдала за тем, как Кэл вошел в зал. Он рывком снял рубашку и отбросил в сторону, словно вместе с ней хотел избавиться от всего, что делало его пациентом.

Он устал от того, что в нем не видят человека? Или ему внушало отвращение все, что связано с установившими над ним контроль тамплиерами?

Они встретились взглядами, и, к удивлению Софии, сердце у нее учащенно забилось. Каллум Линч, которого она видела сейчас, совершенно не был похож на того – испуганного, неистово сопротивляющегося, растерянного, – который недавно впервые отправился в «Анимус».

Она ясно видела, что сейчас он двигается как настоящий ассасин – спокойно, грациозно… с достоинством. Со знанием дела, с уверенностью в своих силах и возможностях. Он притягивал внимание, восхищал и… настораживал.

В душе Софии снова проснулись сомнения, и она невольно отодвинулась, хотя и хотела быть ближе к нему. И поблагодарить его за решение сотрудничать добровольно.

Кэл подошел к нависавшей над ним руке, как боксер на ринге к своему сопернику или как самурай, кланяющийся перед боем своему противнику.

– Отправляйте меня, – не предложил, а скорее потребовал Кэл.

– Подготовьте «Анимус» к добровольной регрессии, – приказала София Алексу, глядя на Кэла с подозрительностью и вместе с тем с надеждой. Макгоуэн сам поднес Кэлу наручи, и Кэл, глядя ему в глаза, легко и привычно засунул в них руки, словно делал это всю свою жизнь.

– Знаешь, почему ассасинов так называли? – спросил Макгоуэн.

София удивилась – начальник службы безопасности не отличался разговорчивостью.

Кэл не ответил.

Макгоуэн продолжал:

– От арабского «хашишийа», что означает «чернь».