Мы не можем полагаться на ракетоносцы подводного базирования в такой же степени, как вы.
– Да, пожалуй, – кивнул Райан. Вы не можете полагаться не только на подводные ракетоносцы, но и на их капитанов, подумал он, сохраняя бесстрастное выражение лица,
Головко никак не хотел успокоиться.
– Вы позволите мне задать откровенный вопрос? – спросил он.
– Конечно. При условии, что не будете рассчитывать на откровенный ответ, – усмехнулся Райан.
– Будут ли возражения против проекта договора со стороны вашего разведывательного сообщества?
– Ну вот, какой ответ вы рассчитываете получить от меня? – Райан сделал паузу. – А как отнесется к нему ваше разведывательное сообщество?
– Наши органы государственной безопасности поступают так, как им говорят, – заверил его Головко.
Это уж точно, подумал Райан.
– У нас в стране, если президент приходит к выводу, что договор отвечает государственным интересам, и считает, что сумеет провести его через сенат, мнение ЦРУ и Пентагона не имеет значения...
– Но ведь ваш военно‑промышленный комплекс... – прервал Джека Головко.
– Боже мой, до чего вы любите твердить одно и то же. Сергей Николаевич, сами‑то вы знаете, что дело обстоит совсем иначе.
И тут Райан вспомнил, что Головко принадлежит к военной разведке и может быть не знаком с истинным положением вещей, То, что Америка и Советский Союз далеко не всегда понимали друг друга, являлось одновременно забавным и исключительно опасным. Интересно, в который раз подумал Джек, пыталось ли разведывательное сообщество в Советском Союзе добиться согласия на снабжение правдивой информацией, как это делало теперь Центральное разведывательное управление, или просто говорило своим хозяевам то, что им хотелось слышать, как нередко в прошлом делало ЦРУ. Последнее показалось ему более вероятным. Русские спецслужбы подвержены, без сомнения, политическому воздействию, так же как это имело место раньше в ЦРУ. К заслугам судьи Мура следует отнести то. что ЦРУ приложило массу усилий, чтобы положить этому конец. Но ведь судья Мур не стремился стать президентом и этим отличался от своих советских коллег. Один председатель КГБ уже сумел добраться до самой вершины и по крайней мере еще один пытался сделать это. По этой причине КГБ превратился в политический трамплин, а это влияет на объективность информации. Джек вздохнул и поднес к губам бокал. Разногласия, существующие между двумя странами, не закончатся после того, как будут ликвидированы ложные представления друг о друге, но по крайней мере ситуация станет более управляемой.
Может быть. Райан не мог не признать, что подобная панацея может оказаться такой же фальшивой, как и все остальные; в конце концов, ее еще никто не пробовал применить на практике.
– Вы не будете возражать, если я предложу кое‑что?
– Нет, разумеется, – ответил Головко.
– Давайте прекратим разговор о делах. Уж лучше вы расскажете мне об этом зале, пока я лопью шампанское. – Райан пришел к выводу, что тем самым они сэкономят массу времени, составляя завтра сообщения о содержании состоявшегося разговора.
– Может быть, принести водки?
– Нет, спасибо, мне нравится эта шипучка. Это местное производство?
– Да, из Грузии, – с гордостью произнес Головко. – Мне грузинское шампанское нравится больше французского.
– Я с удовольствием прихватил бы с собой несколько бутылок, – согласился Райан.
– Положитесь на меня, – заметил Головко. В его смехе прозвучало удовольствие и ощущение власти. – Итак, о дворце. Он был закончен в 1849 году. Строительство обошлось в одиннадцать миллионов рублей – по тем временам огромная сумма. |