За эти четыре дня события развивались поразительно успешно. Даже, может быть, слишком успешно. Джек знал, что закон средних чисел в его профессии заключается в том, что иногда все идет хорошо, а иногда – плохо. Проект договора был готов и лежал на столе. Подобно всем проектам договоров, составленным в последние годы, он являлся для русских скорее инструментом ведения переговоров, чем основой, на которой они будут вестись. Подробности опубликованы в газетах, и некоторые члены конгресса уже выступили с заявлениями о том, насколько благоприятны его условия и почему бы Соединенным Штатам просто не согласиться с ними?

Действительно, почему бы не согласиться? – с иронической улыбкой подумал Джек. Это была одна из причин. Другая... А была ли другая? Хороший вопрос. Так почему русские так резко изменили свою позицию? Есть доказательства, что генеральный секретарь Нармонов стремится сократить военные расходы, однако, несмотря на широко распространенное мнение, сокращения расходов на оборону не добьешься ядерным разоружением. Ядерные боеголовки обходятся очень дешево, если принять во внимание их мощность; они представляют собой весьма экономичный способ уничтожения людей. Несмотря на то что боеголовка и ее ракета‑носитель стоят дорого, они несравнимо дешевле, чем равное им по разрушительной мощности число танков и артиллерийских орудий. Неужели Нармонов искренне хочет уменьшить опасность ядерной войны? Но угроза такой войны исходит не от ракет и боеголовок; как всегда, ее источником являются политические деятели и допущенные ими ошибки. Может быть, это всего лишь символ? Символы, напомнил себе Джек, создать Нармонову куда легче, чем наполнить их истинным содержанием. Но если это символ, на кого он нацелен?

Нармонов обладал талантом влиять на людей и личным обаянием – этим он был во многом обязан занимаемой им должности, но куда большее значение имела его незаурядная личность. Что он за человек? К чему стремится? Райан фыркнул и покачал головой. Все это не его дело. Группа специалистов ЦРУ изучала политическую уязвимость Нармонова прямо здесь, в Москве. У Джека задача была намного проще – разобраться в технических аспектах договора. Может быть, она и была проще, но пока ему не удалось найти ответы на собственные вопросы.

Головко уже сидел у себя в кабинете и набрасывал свои заметки. Райан, написал он, поддержит, хотя и неохотно, проект договора. Поскольку к мнению Райана прислушивался директор ЦРУ, это, по‑видимому, означало, что Центральное разведывательное управление тоже не будет возражать против договора. Головко положил ручку и потер глаза. Просыпаться с головой, тяжелой от похмелья, достаточно плохо, но когда тебе приходится совсем не спать и встречать утреннее похмелье с лучами рассвета, – это больше, чем можно требовать от советского офицера. Интересно, подумал он, почему его правительство вообще выдвинуло такое предложение и почему американцы так охотно на него согласились. Даже Райан, который далеко не глуп. Каков замысел американцев? Кто кого перехитрил?

В этом и заключался главный вопрос.

Он снова подумал о Райане, о беседе с ним, которую было поручено ему провести. Американец добился впечатляющих успехов для человека его лет – занимает должность, эквивалентную полковнику в КГБ или ГРУ, а ведь ему только тридцать пять. Почему он так стремительно продвигается по службе? Головко недоуменно пожал плечами.