|
Сонни Корлеоне стоял у окна и смотрел в сад. В этот праздничный день дон впервые проявил холодность. Он не обнял гостя и не пожал ему руки. Угрюмый могильщик удостоился приглашения только благодаря своей жене, которая была близкой подругой жены дона. Дон не любил Америго Бонасера. Бонасера подошел к своей просьбе окольными путями: - Ты должен простить мою дочь, крестницу твоей жены, за то, что она не пришла сегодня поздравить тебя и твою семью. Она все еще в больнице. Он посмотрел на Сонни Корлеоне и на Хагена, давая понять, что не хочет говорить в их присутствии. Но дон был безжалостен: - Всем нам известна история с твоей дочерью, - сказал дон Корлеоне. -Если я могу ей чем-нибудь помочь, только скажи, и я все сделаю. Ведь моя жена - ее крестная. Я никогда не забывал этой оказанной нам чести. Это было уколом. Могильщик никогда не звал дона "крестным отцом", как этого требовал обычай. Лицо Бонасера посерело, и он спросил прямо: - Я могу остаться с тобой наедине? Дон Корлеоне отрицательно покачал головой: - Я жизнь свою доверяю этим людям. Оба они - моя правая рука. Я не могу обидеть их таким недоверием. Могильщик закрыл на мгновение глаза, а потом начал говорить. Говорил он тихим, навевающим тоску голосом: - Я воспитал свою дочь по американской моде. Я верю в Америку. Америка дала мне богатство. Я предоставил дочери свободу, но в то же время предупредил ее, чтобы она не принесла позор семье. Она нашла себе друга не итальянца. Ходила с ним в кино. Возвращалась домой поздно. Но он ни разу не пришел познакомиться с ее родителями. Я принял все это без протеста. Два месяца назад он повез ее кататься на машине. С ним был еще один друг. Они заставили ее пить виски, а потом пытались изнасиловать ее. Она сопротивлялась и защитила свою честь. Я навестил ее в больнице. У нее сломан нос и раздроблен подбородок. Она плакала от боли: "Папа, папа, почему они это сделали? Почему они это сделали?" И я тоже плакал. Дон Корлеоне сделал явно принужденный соболезнующий жест, а Бонасера продолжал страдающим голосом: - Почему я плакал? Она была светочем моей жизни. Чувствительная девушка, красавица. Никогда больше не будет она красивой. Он весь дрожал, безобразное его лицо покрылось темно-красными пятнами. - Как добропорядочный американец, я отправился в полицию. Парней арестовали. Их судили. Доказательства были налицо, и им пришлось во всем сознаться. Судья приговорил их к трем годам условно. В тот же день они вышли на свободу. Я стоял, как последний идиот, а эти выродки насмехались надо мной. И я тогда сказал жене: "Мы должны пойти к дону и просить его о справедливом суде". Дон склонил голову в знак участия. Но когда он заговорил, слова его прозвучали холодно и обиженно: - Для чего ты пошел в полицию? Почему не пришел сразу ко мне? Бонасера неслышно пробормотал: - Чего ты хочешь от меня? Я на все готов, только сделай то, о чем я тебя молю. Его слова прозвучали почти нахально. Дон Корлеоне спросил серьезным голосом: - А о чем ты молишь? Бонасера бросил взгляд на Хагена и Сонни Корлеоне и покачал головой. Дон, который все еще сидел за рабочим столом Хагена, пересел поближе к могильщику. |
