|
Как ни огорчен был Збышко, он все же заметил, что угрюмый пан из Спыхова поглядывает на него с благосклонностью и даже как будто сожалеет о том, что вынужден был дать ему столь жестокий ответ. По дороге молодой шляхтич не раз пытался приблизиться к Юранду и завязать с ним разговор. После выезда из Кракова это легко было сделать, так как оба они сопровождали княгиню верхом. Юранд, который обычно был молчалив, со Збышком беседовал довольно охотно; но как только тот делал попытку узнать, какое же препятствие встало между ним и Данусей, внезапно обрывал разговор и снова становился угрюм. Збышко подумал, не знает ли обо всем этом княгиня, и, улучив удобную минуту, попробовал расспросить ее, но и она не много могла ему рассказать. - Какая-то тайна тут скрыта, - заметила она. - Мне сам Юранд сказал об этом, но просил ни о чем не выпытывать. Должно быть, он связан какой-то клятвой, это бывает. Бог даст, со временем все разъяснится. - Мне без нее жить на свете все равно, что псу на привязи иль медведю в яме, - сказал ей Збышко. - Ни тебе радости, ни утешения. Одна тоска да печаль. Уж лучше было мне пойти с князем Витовтом к Тавани, пусть бы меня там татары убили. Но ведь мне сперва надо дядю отвезти домой, а потом, как я обещал, павлиньи чубы сорвать у немцев с голов. Может, убьют меня при этом, ну да оно и лучше было бы, чем смотреть, как другой возьмет Дануську. Княгиня подняла на него свои добрые голубые глаза и спросила с некоторым удивлением: - Да неужто ты бы допустил до этого? - Я-то? Да покуда я жив, этому не бывать! Разве рука отсохнет и не сможет держать секиру! - Вот видишь! - Да, но как же мне ее против воли родительской взять? Будто про себя княгиня молвила: - Господи, всяко бывает... А потом Збышку сказала: - Да разве воля божья не выше родительской? А что сказал Юранд? "Коли будет на то воля божья, - сказал он, - быть ей за Збышком". - Он и мне это говорил! - воскликнул Збышко. - "Коли будет на то воля божья, - сказал он, - быть ей за тобою". - Вот видишь! - При ваших милостях, вельможная пани, одно это у меня утешение. - Мною ты не обижен, а Дануська тебе будет верна. Еще вчера я ее спрашивала: "Будешь ли, Дануська, Збышку верна?" А она мне отвечает: "Не ему, так никому не достанусь". Молодо-зелено, но ежели даст слово, то сдержит его; шляхтянка она, не какая-нибудь приблуда. И мать у нее была такая. - Дай-то бог! - сказал Збышко. - Но только помни, и ты сдержи свое слово, а то ваш брат такой: обещается верно любить - смотришь, а уж липнет к другой, да так, что и на привязи его не удержишь. Верно говорю! - Разрази меня бог! - с жаром воскликнул Збышко. - То-то, помни. А как отвезешь дядю домой, приезжай к нам, ко двору. Случай представится, шпоры получишь, а там поглядим, что бог даст. Дануська за это время подрастет, и сердце скажет ей, по ком оно болит; ведь она тебя крепко любит сейчас, - и говорить нечего, - но только не девичья еще это любовь. Может, и Юранду ты по сердцу придешься, сдается мне, он бы рад всей душой. И в Спыхов поедешь, на немцев с Юрандом двинешься, может статься, так ему угодишь, что совсем привлечешь его сердце. |
