Я кивнул.

— Хорошо представляю себе именно ее в этой роли. Она могла бы сделать все, что угодно, глазом не моргнув! Мне кажется, что Роджеру Леонидису не пришло бы в голову воспользоваться ядом… во всем этом трюке с подменой инсулина чувствуется женская рука.

— Сколько угодно случаев, когда отравителями были мужчины, — сухо заметил отец.

— Мне это известно, сэр, — сказал Тавенер. — Кому, как не мне, знать об этом, — добавил он многозначительно. — И все же мне кажется, что Роджер — человек неподходящего склада для такого дела.

— Вспомните дело Причарда, — сказал ему отец. — Как легко он сходился с людьми!

— А что если они совершили преступление в сговоре?

— Ты все-таки делаешь упор на леди Макбет, — сказал отец, когда Тавенер ушел. — Тебе она показалась подходящей для этой роли, Чарльз?

Я представил себе худенькую грациозную фигурку у окна просто до аскетизма меблированной комнаты.

— Не совсем так, — сказал я. — Леди Макбет была жадной. А Клеменси мне такой не показалась. Думаю, что ей не свойственно стяжательство и ее мало волнует собственность.

— Однако ее, возможно, очень волнует безопасность собственного мужа?

— Согласен, это вполне возможно. К тому же, уверен, она способна проявить… жестокость.

(«Разные формы жестокости» — именно так говорила София.)

Я вернулся от воспоминаний к действительности и увидел, что отец пристально смотрит на меня.

— О чем ты задумался, Чарльз? — спросил он.

Однако в тот момент я не поведал ему о своих мыслях.

На следующий день, когда меня пригласили, я застал у отца Тавенера. Он, казалось, был весьма доволен собой и несколько возбужден.

— Объединенная компания на грани банкротства, — сказал отец.

— С минуты на минуту можно ждать краха, — добавил Тавенер.

— Вчера вечером я видел в газете, что ее акции резко упали, — сказал я. — Но к утру положение, кажется, несколько стабилизировалось.

— Нам пришлось проявить большую осторожность при расследовании, — сказал Тавенер. — Никаких прямых расспросов, чтобы не вызвать паники… или не вспугнуть нашего джентльмена, пытающегося уйти от суда. У нас, правда, есть кое-какие частные источники информации, и все полученные сведения подтверждают, что Объединенная компания находится на грани банкротства. Маловероятно, чтобы она смогла выполнить свои долговые обязательства. Дело, как видно, в том, что в течение многих лет допускались грубые просчеты в ее управлении.

— Роджером Леонидисом?

— Да. Как вы знаете, он является верховной властью.

— И он прикарманивал деньги…

— Нет, — сказал Тавенер, — этого он, кажется, не делал. Грубо говоря, мы полагаем, что, хотя он, возможно, является убийцей, он не мошенник. Откровенно говоря, он, по-видимому, просто… вел себя как глупец. У него, судя по всему, и в помине нет деловой хватки. Вопреки здравому смыслу он предпринимал рискованные операции, когда надо было от них воздержаться, медлил и отступал, когда надо было действовать быстро и энергично. Он наделял полномочиями таких людей, которых и близко нельзя было подпускать к власти. Он очень доверчив и доверял людям, которые того не заслуживали. Каждый раз и в каждом случае совершал ошибки.

— Такие иногда встречаются, — сказал отец. — И нельзя сказать, чтобы они действительно были глупыми. Просто не имеют разбираться в людях — вот в чем их беда.