|
Здесь Артур Кленнэм остановился, чтобы отыскать жилище штукатура Плорниша - о котором Дойс, как истый лондонец, живя рядом, и слыхом не слыхал до этого дня. А между тем достаточно было повернуть голову, чтобы прочесть его фамилию. Она, как и говорила Крошка Доррит, была написана над входом в крайний флигель, у забрызганного известью закоулка, где стояла принадлежавшая штукатуру лестница-стремянка и две или три бочки. Дом был большой, населенный многими жильцами, но хитроумный Плорниш, в интересах возможных посетителей, поместил под своей фамилией изображение руки, указательный палец которой (по воле живописца украшенный перстнем и наделенный ногтем изящнейшей формы) был обращен в сторону передней квартиры первого этажа. Уговорившись с мистером Миглзом о встрече, Кленнэм распрощался со своими спутниками, последовал указанию вышеописанной руки и постучал в дверь. Ему отворила женщина с ребенком на руках, торопливо застегивавшая платье на груди. Это была миссис Плорниш, и этот материнский жест говорил о том, чему было посвящено почти все свободное от сна существование миссис Плорниш. Дома ли мистер Плорниш? - Извините, сэр, - ответила миссис Плорниш, женщина учтивая. - Скажу без обмана, он ушел искать работы. "Скажу без обмана" было излюбленной поговоркой миссис Плорниш. Не то, чтобы она когда-нибудь кого-нибудь собиралась обманывать, но ее речь неизменно начиналась с этого заверения. - А он не скоро вернется? Я бы подождал. - Вот уже полчаса как я сама жду его с минуты на минуту, - сказала миссис Плорниш. - Войдите, сэр. Артур вошел в довольно темную и душную, несмотря на высокий потолок, комнату и уселся на предложенный ему стул. - Скажу без обмана, сэр, я все вижу, - заметила миссис Плорниш. - Все вижу и все чувствую. Не понимая, о чем она, Артур посмотрел на нее с недоумением, которое заставило ее объяснить свои слова. - Не всякий, войдя к бедным людям, считает нужным снять шляпу, - сказала она. - Но некоторых это трогает больше, чем думают некоторые. Кленнэм, смущенный тем, что такая пустяковая вежливость принимается как нечто из ряду вон выходящее, пробормотал что-то вроде "Не стоит и говорить" и, нагнувшись, потрепал по щеке ребенка постарше, который сидел на полу и во все глаза смотрел на незнакомца. - Вон какой крепыш, - сказал он. - Сколько же ему лет? - Четыре годка, сэр, только что исполнилось, - отвечала миссис Плорниш. - Он и правда крепыш. А вот этот у меня слабенький. - Она с нежностью взглянула на младенца, которого укачивала на руках. - С вашего позволения, сэр, вы не насчет работы ли пришли? - спросила она, после некоторого молчания. |
