Научным опытом? Неужели эти штукари способны?! Но ведь сюда не зря прислали Игоря! Игорь! Его можно спросить! Или нельзя?

    Во всяком случае, не сейчас.

    -  Вы, Эра Игнатьевна, прочитайте распечатку. Там понятнее, чем на пленке.

    Теперь он говорит еле слышно, и я начинаю догадываться, что парню тоже нелегко. Тоже?! Отец погиб, брат погиб… В голове эхом сумасшествия отдается: «…будут и там наших внуков рожать - и для кого-то появится дом… дом, из которого…»

    -  Олег Авраамович! Я вас ударила. Извините! И вообще, извините!

    Он качает головой - на сей раз утвердительно.

    -  Да, конечно. Вы, наверное, решили, что наша банда собралась шантажировать работника прокуратуры? Это я, дурак, виноват: хотел вас, так сказать, озадачить. Знаете что? Лучше вы меня извините. А сейчас… Можно, я пойду домой? Холодно!

    Еще бы! Февраль, мороз, а он в спортивных штанах и майке. И в одной тапочке.

    Правом.

    ВЗГЛЯД ИСПОДТИШКА.

    Никогда бы не смогла нарисовать его лицо. Не личность - словесный портрет, забывающий бриться: нос прямой, чуть с горбинкой, брови тонкие, щеки слегка впалые - и вечно в щетине (фи!). Особая примета - без всяких особых примет. Тридцатилетний недоросль, любящий пялиться на женские ноги. И чего в нем нашла гражданка Бах-Целевская, не пойму?

    А еще у него странный голос - какой-то водянистый, бессильный.

    Или это я все от злости?

    Таков ли он на самом деле, господин литератор?..

    -  Конечно, Олег Авраамович! Только… Если некоторые люди узнают о моей дочери… Об Эми… Плохо будет не одной мне, плохо будет ей. Ей шестнадцать лет, отца убили, когда девочке и шести не было…

    -  Не надо! - Алик морщится, гладит рукой бок. - За кого вы меня принимаете? За сентиментального агента 007?.. Ну и бьете же вы, Эра Гигантовна! Вас бы с Фимкой познакомить…

    Пожалуй, надо улыбнуться, но я не могу.

    Нет сил.

    ***

    Мне казалось, прошла целая вечность, но взгляд на циферблат убедил в ином. Одиннадцать минут, на минуту больше, чем обещала. Игорь! Кенты! Как он там?!

    Кентавры никуда не делись. Теперь их не двое - пятеро, и вся пятерка сгрудилась у подъезда. Маг по имени Истр стоит прямо перед ними - ровно, широко расправив плечи. Ни он, ни кенты не двигаются, но мне почему-то чудится, будто сероглазый фольклорист не просто стоит на заснеженном асфальте. На миг вспыхивает: между ними стена - радужная, полупрозрачная, мерцает синеватыми огоньками.

    Я помотала головой. Померещилось! Просто стоят.

    Наверное, Игорю интересно с непривычки.

    -  От-тдали д-дискету?

    Он улыбается, а я никак не могу сообразить, что за дискета, пока не догадываюсь: никакой дискеты нет, зато есть «мотивация внезапной остановки».

    Завралась, дура!.

    -  Отдала. Сажали пить чаи, но я героически отбивалась. Очень скучали? Улыбка. Какая у него улыбка!

    -  Без вас - очень! А вообще-то интересно, любовался к-китоврасами…

    Он вновь берет меня под руку; на миг я вся обмякаю, прижимаюсь к его крепкому плечу. Но сразу прихожу в себя. Нельзя - ничего нельзя. Нельзя заплакать, завыть, нельзя даже показать ему фотографию.